5 Взглянуть в глаза самому себе

Как так получается, что ранняя Рубина попадает у меня в любимые, а более поздняя просто выносит мозг? Не хочу докапываться, но что есть, то есть.
Вот и с этой книгой так - без сомнений в любимые. И советовать всем подряд (нет, тут осторожно, любимыми вещами со всеми не делятся), и цитировать, и просто перечитывать под настроение, или если без… В общем, наслаждаться.
Наверное не только мне показалось, что это история, словно одеяло, соткана из сотен лоскутков, разноцветных, разнокалиберных, от простого ситца до изысканного шёлка, от старенькой рваной простыни до дорогого кусочка шифонового шарфика.
Автор не поскупилась на эмоции, характеры, на маленькие откровения и большие совпадения. Не пожалела драмы, но и не убавила радости. Всего в меру. Особенно того времени, когда Союз и правда был великой державой, но верили в это немногие.
Но свои радости у тех, кто тогда жил, были. И каждый вспоминает послевоенные времена по-разному.

Веру война не зацепила, но на жизнь её повлияла, потому что Катя, Верина мама, здорово обожглась на войне. Она потеряла не только всю семью и дом, но и саму себя. Жизнь Катерины стала сплошным рвением обрести былую уверенность, что она может выжить, что она сильная и ей всё нипочём, и даже ненужный ребёнок - это доказательство того, что у неё есть собственность, и не поделится она ею ни с кем. Так начались постоянные отлучки, подозрительные знакомые, очередные тюремные заключения.
Как в таких обстоятельствах Вере удалось остаться чистым и искренним человеком, загадка природы. Но Верочка, словно лучик света, освещала мир вокруг себя, притягивала всё светлое и позитивное. Жила, как умела, попутно делая мир вокруг себя добрее и лучше.
Она бредила миром искусства, и окружали её люди искусства и широких взглядов. Повезло иметь в друзьях Стасика, в отчимах дядю Мишу, в мужьях Лёню. Или это им повезло с ней. Но жизнь Веры нельзя назвать не полноценной. Всё было с ней: и внимание друзей, и любовь, и забота близких людей, пусть не мамы, но к этому она уже давно привыкла. И не жаловалась. А зачем? Разве это изменит что-то? Прошлого не вернуть. Мамина судьба затерялась где-то не в прожитых годах, в муках голода и потерь. Даже на смертном одре Катя не изменяет себе - уходя - уходи.

Ещё один полноценный герой романа - Ташкент. Ташкент и сама Рубина. Она не отделяет себя от города, потому что это город её детства и юности, но, увы, её Ташкента, каким она его помнит, уже нет. Остаются одни воспоминания. И бродить этими старыми милыми тропами очень приятно, но очень грустно.
Вот рынок, которого давно уже нет, а вот арык, давно высохший и никому не нужный. А здесь когда-то «Циля глыбой сидела за лотком — царица Савская, вдоволь хлебнувшая жизни, этой водицы с горькой и грязной пеной,» и будка Семипалого вон там, за углом… давно снесена.

«…что-то еще, что я навеки забыла…»
Ох уж эта память! Наверняка и я что-то забыла сказать о книге. Но я к ней вернусь. Обязательно, даю ей слово, потому что в хорошее всегда возвращаешься с радостью. Особенно, если тебя там ждут. А меня ждут, уверена.