4 И черт его знает, что же все-таки лучше

Очередной конец света без "дикого макса" и рек крови. Конечно, кровь есть, но так, ручейки, впрочем, впрочем временами вполне себе и жесточайше красочные. Мне понравилось, что арнольд совершенно не церемонится с персами, которые, казалось бы, просто обязаны остаться в живых или обрести личное счастье. Это придает некий налет скандинавской достоверности, то есть вполне себе похоже на реальную жизнь.

И все же это скорее подростковая литература. Чем-то вначале напоминающая "станцию одиннадцать" мандел. Потом основная идея резко уходит совсем в другую степь. И довольно многое остается без разжевывания: додумывай, догадывайся, предполагай, фантазируй. И ежели такой авторский подход не нравится, то...
Еще очень сильно напомнило сериал "тьму". О, эти бесконечные воронки и тоннели времени и пространства, в которых раз за разом блуждают персы, не имея сил и возможности изменить предопределенные события, или все еще может получиться, ежели вывернуть реальность под каким-нибудь особым углом и расставить фигурки на доске в других позициях, разложить пасьянс по-новому? И ежели такие вотэтаповороты тоже не нравятся, то...

И кто знает, может, и мы все проживаем наши маленькие жизни раз за разом, потому что некий создатель-шарманщик заводит музыкальный ящик, и фигурки в маленьком театрике бесконечно играют свои роли, выполняя какое-то свое, назначенное сверху предназначение, пока не прозвучит последняя нота, и актеры не удалятся на короткий перерыв перед следующим выступлением, копирующем все предыдущие, как солдатик и балерина у андерсена.

Но печально-печально тому статисту, для которого открывается истина, кто увидит веревочки в руках создателя-режиссера, тянущиеся к конечностям актеров. И их не обрезать, несмотря на все попытки и старания, и любые бунты и даже саморазрушение. Потому что мятежную марионетку подлатают (буквально выковыряют из кокона счастливого неведения) и снова швырнут в водоворот времени, на сцену под огни рампы.
Однако самое печальное для посвященных в знание - это, наверное, тотальное одиночество, на которое они обречены по определению, без какого-либо объяснения сверху. Разве что кошке или собаке позволено хоть немного скрасить существование бедняги.

И черт его знает, что же все-таки лучше при подобных раскладах: смириться и познать дзен (кто-то назовет это рабским прогибом) или бунтовать в попытке что-то изменить (кто-то посчитает это глупостью). Может быть, окончательная смерть, как выход из бесконечного лабиринта, временного потока, уход со сцены за кулисы к чему-то совершенно новому, к другой, самодостаточной роли без веревочек, тянущихся куда-то вверх.