3 Угрызений совести не было.

"- Как у него хватило совести приехать на «живое место»? Есть у нас главный инженер, чего же еще? Этот Бардин - человек, который не считается ни с кем."

Иван Павлович Бардин - советский металлург. Учился себе спокойно при "кровавом" царском режиме, получал образование, а потом вдруг загорелся идеей революции. Начал бегать с пистолетом и так далее. Правда потом, когда большевики национализировали Енакиевский металлургический завод и под угрозой революционного суда запретили людям покидать рабочие места, он наверняка вспомнит "кровавого" царя, но кто же признается в этом... Впрочем, нет, не могли такие как Бардин испытывать сомнения. Ведь они были достточно глупы для того, чтобы принять октябрьский переворот. Вот и принимает Бардин на должности металлургов музыкантов - ведь народная же революция - и не сомневается ни в чем. В обмен за безропотность его делают начальником доменного цеха. Впрочем, в правление войти отказался. И вот почему:

"В рабочее правление я войти отказался. Кто знает, надолго ли все это?.. Ведь Потье мне этого не простит, и я буду вынужден оставить завод."

А потом прошел слух, что начали давать землю и с завода побежали рабочие. Почти все ушли. Вот оказывается для чего большевики обещали землю крестьянам...

"В короткий срок численность заводских рабочих сократилась втрое. В шахтах почти не добывали уголь."

Оставшиеся рабочие не работали, их постоянно проверяли на "вшивость" большевистские отряды. За любое нападение, или ограбление иностранца крайних искали на заводе. И расттереливали их. А Бардин только мысленно сокрушался. А что оставалось делать? Ведь он так "топил" за революцию...

"А утром я увидел, как мимо моего дома на дрогах, сопровождаемых женщинами и детьми, провезли два трупа"

А потом из Москвы прибыла комиссия с целью выяснить, а нужен ли вообще этот завод и не выгоднее ли его закрыть...

Так продолжалось до 1921 года, народная власть ничего не делала для народа. Присылались лишь эшелоны с голодающими людьми из Поволжья. У рабочих срезали пайки и за их счет кормили голодающих. А комиссии для закрытия завода все продлжали периодически приезжать и искать новые поводы. И в 1923 году завод таки закрыли. Бардин же, отправляется за границу, поучиться у капиталлистов умению хозяйствовать. В поезде он оказался в одном вагоне с семьей Шаляпина, который покидал Россию навсегда. Но Бардин остается оптимистом. Он шустрит по Бельгии, Англии и Германии. Заказывает там оборудование. По возвращении Иван Павлович получил назначение на новое производство - главным инженером Макеевского металлургического завода. На дворе был 1925 год, а на заводе и мечтать не могли о том, чтобы достичь дореволюционного уровня! "В прокатном цехе действовал только один стан, остальные цехи - бессемеровский, большой мартеновский, бандажный, осевой, вагонный, проволочный - стояли." Рабочих на завод завлекали тем, что дважды в день кормили их! В общем, лишь к 1928 году завод достиг уровня 1914 года! И все считали это победой! Но недолго музыка играла. Напартачили с домной и все пошло насмарку. Виновных, конечно же, судили показательным судом... И опять же: отвлечение от работы! "Скандал получился большой. Главному инженеру устроили нагоняй, а Лисовского судили показательным судом. Такие суды на Дзержинке в то время практиковались довольно часто. Однажды Бардину пришлось целых две недели участвовать в качестве эксперта на таком разборе." В общем: гиблши рабочие, производтства, как такового, не было, а карьера Бардина шла в гору. Из книги так и не понятно за что же к Бардину пришел такой успех...

"Но именно с этого дня начался в жизни Ивана Павловича Бардина крутой поворот, знаменовавший собой начало нового пути, приведший его к мировой славе великолепного организатора советской металлургии и вице-президента Академии наук СССР."

Хотя нет - все понятно. Он согласился отдать американцам в концессию металлургические заводы. Согласился заказать и оплатить валютой услуги многчисленной армии американских консультантов. Согласился заказать в Америке проект строительства Кузнецкого завода. Официально он не был утвержден в должности главного инженера Тельбесстроя. Но встречался и подписывал документы с иностранцами! Дальше - больше: из иностранцев он выбирает худших из худших! "Встретились в номере Европейской гостиницы. Иван Павлович сразу же выяснил, что, несмотря на большой опыт, полученный на лучших заводах Индии, это практик, нигде не обучавшийся. Чистосердечное признание англичанина сразу как-то расположило Бардина в его пользу, и он решил: «Подходящий для строительства человек»." Естественно, что за такое решение Бардина пришлось расплачиваться народу народными же деньгами. Англичанин в итоге приказал переделать все проекты, уже оплаченные другим иностранным фирмам. Место для завода выбирали зимой, когда все было в снегу. "К сожалению, первое впечатление было обманчивым: когда снег сошел, площадка оказалась далеко не такой ровной - бугристой, с пнями и болотами." Для строительства нового завода нужны были люди. И Бардин бросает клич на те заводы, где он раньше работал и подговаривает рабочих увольнятся и ехать к нему. Обещая, естественно, кисельные берега. Угрызений совести, как он утверждает, не было! А работа была такая: "Вон, вдалеке, копают лопатами землю грабари. Возле каждого, понурив голову, стоит невзрачная лошадка, запряженная в легкую повозку-ящик. Грабарка - сейчас основная «механизация» на стройке. Других помощников мускулам человека пока нет." Впрочем, рабочие не сильно верили в успех предприятия.

Считали, что домны рухнут. Было много разных "дело в том".

"Дело в том, что американцы ограничили площадь предприятия руслом речки Конобенихи. Летом это был ручеек, а весной - свирепая речка."

"Дело в том, что участники комиссии до этого никогда металлургических заводов не строили.Это были специалисты, имевшие практику сооружения текстильных предприятий."

И снова череда комиссий, новые проекты, новые выкачивания денег. Время идет, а завода нет и метала нет. Но были амерканские инженеры и рабочие, которые не сильно хотели работать, но получали высокую зарплату.

"Особым энтузиазмом американские инженеры, даже если работали добросовестно, не отличались. Потрудившись часов 6-8, не больше, они отправлялись отдыхать. Аварии и тревоги их ничуть не касались. А платили им довольно много - 7 - 10 тысяч долларов в год, не считая расходов по их содержанию и оплате жилья. Да фирме «Фрейн» было заплачено полмиллиона долларов."

А еще они все делали для того, чтобы производство было допотопным. И Бардин как бы не сильно и возражал...

"В особенности это относилось к доменному цеху, где американцы - начальник, механик и мастер цеха - не только не научили наших рабочих ничему новому, но и некоторые приемы (например, задувку печи) предлагали осуществлять методами, давно уже тогда в Советской стране забытыми, - пуск печи на тягу на холодном дутье с разжиганием щепками, керосином и т. п., как это делалось на Урале в начале века."

Не за это ли его и сделали в 1932 году академиком? Хотя он сам опешил и кричал о том, что ни одного научного труда не написал...

Ну а дальше все шло по схеме любого производственного-ли, военного-ли, или народно-хозяйственного направления: все проблемы решались простыми людьми, голыми руками, на морозе и ветру. Домны, естественно, остановились. А если работали, то плохо. "из-за того, что металлурги, как оказалось, недостаточно были знакомы с качествами местных руд, углей, известняка." В зиму 1932/33 года замерзали водопроводы, смерзалась в камень руда в бункерах, льдом покрывались пути. Ну и американские колонисты принесли больше вреда, чем пользы.

В принципе, завод изначально расчитывался на 50 лет работы. То есть, весьма вероятно, что о распаде СССР было известно еще в середине 30х годов? Потом пришли немцы, все разрушили и снова пришлось все восстанвливать. В точности, как после революции 1917 года. Бардин снова нужен стране. Когда решили сместить президента Академии Наук, то именно Бардину поручили уговорить Комарова уйти с этого поста. И вот он уже командует наукой, как командовал металлургией. И снова попустительствовал немалому числу вредителей! "Тема доклада Ремина имела «зашифрованное» благозвучное название - «глетчерный способ производства стали».Велеречивость и псевдонаучность прикрывали у Ремина путаницу, нарочито усложняли изложение мысли. К концу доклада Бардин не сомневался, что перед собранием выступает верхогляд, пытающийся погреть руки на новизне идей, которые в эпоху научной революции сыпались как из рога изобилияЧувствовалось, что Ремин с нетерпением ждал заключения Бардина. Но тот смолчал. «Поживем - посмотрим», - сухо заметил Иван Павлович, когда его попросили изложить впечатление от доклада."  Смолчал несмотря на то, Ремин заявил о том, что на металлургическом заводе в Кузнецке работает установка, на которой и осуществляются опыты производства стали по новому, глетчерному способу. Позднее, именно на основании этого доклада будут сделаны выводы об успешности нового метода. Метод будут пробовать в Красноярске. Для этого даже построили там завод. "Три года здесь проводились опыты по системе Ремина, но они оказались неудачными и стоили больших денег, вместе с капиталовложениями - 300 миллионов рублей.В 1953 г. был назначен ряд специальных комиссий, которые выезжали на место. Все они единогласно пришли к выводу, что работы надо прекратить..." Правда, хотя бы завод остался...

Ну а Бардин? А Бардин в порядке. Ведь у него, как он сам говаривал, угрызений совести не было. Аминь!