4 Доблесть и мудрость против трусости и предательства

Колесников А.И. Завоевание Ирана арабами (Иран при «праведных» халифах). — М.: Наука; Главная редакция восточной литературы, 1982. — 270 с. — Тираж 5000 экз.


Арабы завоевали державу Сасанидов за каких-нибудь двадцать лет: срок ничтожный для событий, навсегда изменивших судьбу великой страны, а вместе с тем и лицо мира. Удивительного в истории того рокового двадцатилетия много, но больше всего поражает та лёгкость, с которой знатные люди и представители военного сословия переходили на сторону завоевателей, отрекаясь при этом от веры предков. Вот характерный эпизод, заимствованный автором рецензируемой книги, А.И. Колесниковым, из «Истории пророков и царей» Табари. Арабский военачальник Абу Муса ведёт войну в иранской провинции Хузистан; отряд иранцев, вместо того чтобы сражаться с врагами, посылает к ним парламентёров. И с какими предложениями!

Они послали Ширавайха с десятью всадниками к Абу Мусе, чтобы тот принял условия, на которых они переходят в ислам. Ширавайх прибыл к Абу Мусе и сказал: „Мы очень пожелали принять вашу веру. Мы переходим в ислам, чтобы воевать вместе с вами против иранцев, но не воевать с вами против арабов. Если кто из арабов будет воевать против нас, вы защитите нас от них. Мы будем селиться, где хотим, и с теми из вас, с кем хотим. Вы причислите нас к благородным, получающим вознаграждения. Пусть заключит с нами договор эмир, который выше тебя.

Абу Муса сказал: „Нет, для вас то же, что и для нас, на вас то же, что и на нас“ [то есть презренным предателям, учитывая их переход в ислам, предлагают равенство с арабами в правах и обязанностях. — А.Г.].

Они сказали: „Мы не согласны“. [то есть иранцы настаивают на своих условиях, по сути — хотят привилегий]

Абу Муса написал [халифу] Омару ибн ал-Хаттабу.

Тот написал Абу Мусе: „Дай им то, что они у тебя просят“. Абу Муса написал им об этом. Они приняли ислам и участвовали в осаде Тустара.

Дальше пошло ещё интереснее.

В другом письме, адресованном Абу Мусе, Омар даёт ему указание: «При раздаче вознаграждения воздай им по достоинству, больше того, что получает каждый из арабов».
(с. 171)

В мудрости и дальновидности халифу Омару не откажешь. А каков договор, заключённый Омаром с католикосом иранских христиан! Колесников приводит текст полностью (с. 215-216), а я процитирую только самый сильный фрагмент.

… Я отвращу от вас всякую беду, которую верующие навлекают на людей договора во время грабежа. В этом вы не будете подвергнуты принуждениям и насилиям.

Никто из ваших епископов и никто из ваших начальников по будет смещён со своего поста. Ни один из ваших молитвенных домов, ни одна церковь не будут разрушены. Ничто из ваших зданий не отойдёт под мечети и жилища мусульман.

Никому из ваших путников не будут чиниться препятствия в любом конце земли. Вы не обязаны выступать вместе с мусульманами на войну с их врагом. Ни один из исповедующих христианство не будет насильно обращён в ислам, после того как ниспослал [Аллах] ему [Мухаммеду] откровение в своей книге, говоря: „Нет принуждения в религии. Стало очевидным отличие правильного пути от заблуждения. Спорьте только наиболее достойным образом“.

Моя рука отвратит от вас беду везде, где бы вы ни находились. Кто противодействует этому, тот нарушил завет и договор с Аллахом, договор с Мухаммедом (да благословит его Аллах!) и выступает против покровительства Аллаха.

В эпоху «праведных халифов» на всей территории Ирана, до далёкого Мерва включительно, были многолюдные общины христиан, несториан и монофизитов (те и другие — еретики, бежавшие некогда из пределов Византийской империи, где их жестоко преследовали). Эту категорию населения Ирана халиф Омар легко вывел из игры, взяв под своё покровительство. Здесь и великодушие, и политическая мудрость. Преемники Омара откажутся от его благородных принципов и постепенно начнут утеснять христиан, но это будет ещё очень нескоро.

Цитаты взяты из третьей части книги Колесникова, «Арабы и покорённое население Ирана», которая оказалась для меня самой интересной: многое я раньше представлял себе совершенно превратно. Вторая часть, «Военно-политическая история арабских завоеваний», на мой вкус чрезмерно лаконична, но в этом есть и достоинство. Автор здесь проявил себя исследователем в чистом виде: занимательные эпизоды, которых в источниках можно было бы набрать немало, он опускает. Его интересует только реконструкция хода событий и последовательность их во времени (с установлением, где это возможно, точных дат по нашему григорианскому календарю).

Первый раздел книги отведён анализу использованных автором источников, которые расклассифицированы следующим образом (с. 16):

а) христианские, преимущественно сироязычные, сочинения (VII—XII вв.);

б) мусульманские хроники и книги о завоеваниях (IX—XI вв.) и их персидские переводы и переработки;

в) местные хроники;

г) книги о харадже — арабоязычные сочинения VIII—X вв.;

д) географические труды мусульманских авторов, в большинстве иранского происхождения (IX—XI вв.), с пространными экскурсами в историю, этнографию и историческую географию отдельных регионов;

е) «Шах-наме».

Здесь два печальных момента: во-первых, все мусульманские источники поздние (а следовательно, неизбежно компилятивные); во-вторых, автор возвёл в ранг исторического источника художественное произведение – великую эпическую поэму Фирдоуси (935—1020). А ведь автор «Шах-наме» вступил в возраст творческой зрелости через 300 лет после завоевания Ирана арабами! Что скажем мы об исследователе, который вздумает изучать историю французской Фронды (1648—1653) и английской революции (1640—1660), эпизодически привлекая в качестве исторического источника приключенческий роман Александра Дюма «Двадцать лет спустя», написанный в 1845 году? Колесников поставил себя в положение точно такое же, если не худшее (в случае с Дюма хронологический разрыв между писателем и описываемыми им событиями на 100 лет меньше). Аргументы, которыми Колесников пытается оправдать свою позицию (с. 44-45), мне кажутся жалкими. Историк прекрасно понимает, что Фирдоуси ставил перед собой чисто художественные задачи, творчески преображая известные ему предания старины; но раз так, то единственно верным решением был бы отказ от использования сведений поэмы. Неужели мало первых пяти пунктов вышеуказанной классификации??

Впрочем, коллизия с «Шах-наме» — единственный серьёзный недостаток рецензируемой книги. И он вполне компенсируется тем, что автор использует, наряду с повествовательными источниками, данные нумизматики и эпиграфики (об их значении см. 45-51). Второй недостаток — отсутствие карт, хотя бы и примитивных. Это сильно затрудняет восприятие текста второй части («Военно-политическая история арабских завоеваний»). Но теперь в нашем распоряжении есть Интернет.

Книга Колесникова была переиздана, в дополненном виде, в составе сборника:

Колесников А.И. Сасанидский Иран: История и культура. СПб.: Нестор-История, 2012. 520 с., ил. (Серия: Исторические исследования). Тираж 800 экз.

Мне этот сборник пока не попадался. Судя по аннотации, автор осознал значение синхронных эпохе источников (сасанидских и арабо-сасанидских монет, административных печатей домусульманского времени, сирийских текстов), дополняющих и уточняющих сведения хроник, составленных позже описываемых событий и сохранившихся в поздних списках. Такую эволюцию взглядов нельзя не приветствовать. Но внутренний голос мне говорит, что от использования поэмы Фирдоуси Колесников всё-таки не отказался:)