4.5

Кажется, я никогда не читала советских детективов, и те самые, строгие, но справедливые милиционеры, с бравой выправкой, в фуражках и с планшетками встречались мне разве что в старом кино, в детских книжках, да изредка на улицах моего постсоветского детства.
А как приятно оказалось погрузиться во что-то такое ламповое, во вроде бы недавнее, но уже позабытое прошлое. К которому, конечно, остаётся много вопросов, но было там что-то такое... правильное, что ли, какие-то простые истины, общие для всех и простое, доброе "хорошо-плохо".
Я ожидала чего-то простенького, кондового, пусть и по-советски добротного. Но книга приятно удивила исторической сюжетной линией, описывающей жизнь Парацельса, обилием этических вопросов, правдоподобными и прописанными храктерами персонажей и той совсем уж неожиданной крайней увлекательностью, с которой она читалась сейчас, спустя полвека после написания.

Инспектору Тихонову поручено разобраться в деликатном цеховом вопросе: у его коллеги капитана Позднякова украли табелъное оружие и удостверение. Сам Поздняков утверждает, что неизвестный угостил его пивом на футбольном матче, после чего он, Поздняков, очнулся уже ограбленным. И на работе Позднякова характеризуют, в общем-то, положительно. Но вот соседи поговаривают, что неблгополучный он, и вообще алкоголик, а значит, мог и сам всё посеять по пьяни, и звания своего недостоин, и наказание должен понести суровое. Разбирательство предстоит трудное, перспективы его крайне туманны, но скоро выясняется, что в деле замешан химический препарат, который, вообще-то, ещё даже не изобретён...

И завертелось: цеховая солидарность, почтенные учёные мужи и их страсти, конфликты интересов, мораль и этика, любовные треугольники, матёрые бандиты, экономические преступления, душевные болезни и живший много лет назад мессия от медицины, взыскующий справедливости лекарь-странник Парацельс.

Отдельно стоит отметить язык братьев Вайнер: густой, красивый, богатый, будто и не детектив читаешь, а серьёзный, большой роман о проблемах научного мира и противостоянии учёного идейного и учёного-карьериста, например.
На пути Тихонова встрачаются сплошь философы: что свидетели, что коллеги, что некоторые преступники. Каждй обязательно добавит свою мысль, порой избитую, порой достаточно нетривиальную, в общий котёл мудрости. В результате складывается впечатление, что прочёл что-то очень серьёзное, и нужно отдохнуть, подумать, чтобы не расплескать.

Развязка уже показалась мне простоватой, слабо детализированной. Но всё дело было, в конце-концов, и не в ней вовсе, а в самом процессе поиска, сопоставления информации, рассмотрения проблемы под разными углами. Прекрасная вещь.