5

Для кого-то “Праздник…” - это возможность мысленно лицезреть Париж конца 20-х годов, прогуляться по его улочкам, посидеть в уютных кафешках, в которых можно встретить Френсиса Скота Фицджеральда, Эзру Паунда, Гертруду Стайн, окунуться в незабываемую атмосферу настоящего города романтики и любви. Но для меня город остался на втором плане. Он оказался лишь красивой и живописной декорацией, на фоне которой бушует жизнь великих людей. Хемингуэй не писал о Париже, он писал о самых радостных днях его жизни, проведенных в городе-мечте. Место могло быть любым, но счастье было одно, и оно было там – в крохотной каморке над лесопилкой в самом бедном районе французской столицы. Повесть пропитана горькой и радостной ностальгией, картинками прошлого, навсегда зашитыми в рамы неизменности, и вывешенными в галерее памяти. Это попытка оправдаться прежней радостью за нынешнее бессилие перед действительностью, это попытка сказать близким людям о своей любви, о сожалении, что что-то было сделано не так или не сделано вовсе. Это попытка показать всем людей известных, любимых друзей с той стороны, с какой их никто не видел, или не помнит. Это послание своей первой любви – первой жене Хэдли, в котором Хемингуэй старается оценить их разрыв и по-своему извиниться. Это обрывки светлой памяти, переработанные и экстрактированные в свод коротких рассказов, которые писатель так и не успел закончить.

Для себя я открыл три момента, которые стали для меня настоящей ценностью. Перечисляю не в порядке иерархии:

1. Я увидел не только Париж - это было бы слишком банально, но я увидел город жизни, город поэтов, город творчества и город надежды, пусть и оправдавшейся не для всех. Лично мне было интересно встречать в парижских кафешках известных людей и оценивать их глазами Хемингуэя. Говорить с ними о гомосексуалистах, спорить о Достоевском, смеяться над их инфантильной простотой и ненавидеть их трезвую расчетливость. Это куда интереснее, чем просто гулять по городу, пусть и великому городу. (С первых строк вспомнился фильм Вуди Аллена “Полночь в Париже”. Для тех кому понравилась книга, фильм будет очень интересен. Здесь все те же шумные кафе, и в них старые добрые Хемингуэй, Фицджеральд, Зельда и прочие).

2. Это конечно мемуары. Было интересно посмотреть на молодого Хемингуэя. Послушать его мысли, узнать его вкусы. И пусть, рассказы писались уже после тяжелой болезни и еще более тяжелого лечения, и с памятью Хемингуэя было уже плоховато, об этом он и сам говорит:

…эта книга содержит материал из remises моей памяти и моего сердца. Пусть даже одну повредили, а другого не существует

и многое он изменил нарочно (в этом он тоже признается), но я верю, что самые счастливые моменты жизни сидят так глубоко в подкорке, что их не стереть даже самым мощным электрошокером и в своих воспоминаниях писатель не ушел далеко от истины.

3. Счастье. Я читал и удивлялся, и боялся и не понимал. Неужели, этот счастливый человек, довольствующийся тем, что есть в его жизни, умеющий так любить и выворачивать душу, неужели, он мог так закончить свою жизнь. И тут же меня прошибало по́́том - неужели и я, такой счастливый сегодня, так радующийся каждому глотку жизни, завтра я возьму ружьё и... Нет, этого не может быть, или... а думал ли Хемингуэй о чем-нибудь подобном? И понятно, что к финальному аккорду жизни писателя в его судьбе случилось множество переворотов, и все же… Какова судьба, ведущая нас от вечного праздника к… Впрочем, книга совсем не о том, и это всего лишь мысли унылого параноидального скептика, пекущегося о завтрашнем дне. А мы-то знаем, что сегодня нужно думать только о сегодня и испить весь праздник бытия до последней капли, ведь думать о завтра бессмысленно, завтра может просто не быть.

Ну а книга, конечно о празднике, о празднике души, который следует за тобой, куда бы ты ни поехал, ведь ты по-настоящему счастлив. Да и потом, стоит лишь захотеть, и слегка копнуть загрубевшую плоть памяти, он снова заиграет, запоет и засветится всеми цветами безумного карнавала – этот праздник, который всегда с тобой…