4

Очень сложно не поддаться демону сравнения и не начать с того, что фильм и книга диаметрально отличаются – по сюжету, смыслу, настроению. Я очень люблю фильм и пересматривала его раз десять, но назвать его экранизацией язык больше не поворачивается.

​Ведьма по Апдайку – неожиданно не такое и интересное создание. Женщина средних лет, обременённая несчастливым браком в прошлом и выводком детишек в настоящем. Любовница слабых неудачников (и сама неудачница в каком-то смысле). На одной волне со стихиями и в оппозиции обыденной буржуазной морали, которая, однако, всё равно засасывает. По-первобытному чувственная и по-первобытному беспомощная перед лицом своей силы. Троица героинь – это даже не ведьмы Средневековья и Нового времени, даром что в романе поминается Салем, это какие-то совсем древние и, да, преимущественно злые силы. Впрочем, от тоски захудалого городишки только и остаётся, что сплетничать, стервенеть и прятаться по мотелям с чужими мужьями. Апдайк потрясающе выписал атмосферу провинциального городка, с церковью как центром притяжения, стайками подростков у супермаркета, двумя-тремя закусочными. Такая одноэтажная Америка, где все друг друга знают и где не может быть никаких секретов. Если в душе мир и покой, городок убаюкивает тебя на своих уютных волнах старых особняков, воскресных проповедей, долгих променадов. Но если внутри тоска и неудовлетворенность, хочется выть на луну, напиваться и вызывать бури. И, о боже, какой сенсацией тогда становятся новости вроде «кто-то купил особняк Леноксов». Особенно если этот «кто-то» из Нью-Йорка, «без жены и детей, разумеется». Неожиданно улыбнула параллель с бессмертной романтической классикой: «–​ Мой дорогой мистер Беннет,​ – как-то обратилась жена к мужу,​ – вы слышали, что Недерфилд-Парк наконец сдается в аренду?». Ну да, столетия эмансипации сделали своё дело, но чувствовать себя любимой и желанной всё равно хочется. В фигуре таниственного Ван Хорна мне упорно видится Джек Николсон, и, кажется, это помешало раскусить оригинального дьявола, если он таковым являлся, но даже книжного обаяния и эксцентричности Ван Хорна хватает, чтобы понять, почему Александра, Сьюки и Джейн стремятся к нему, забыв свои обязанности, страхи и печали. Беда лишь в том, что Ван Хорн будит в них не столько силу или сексуальность, сколько то самое первобытное зло, которое никому ещё не приносило счастья. Поэтому, хоть я и могу понять неприязнь к худосочной выскочке, которая посмела одним махом уничтожить параллельную реальность, эпизоды с восковой куклой пугают и пробирают до мурашек. Не мистикой, а вот этой страшной правдой жизни – можно ненавидеть кого-то настолько сильно, чтобы желать ему смерти. А всё потому, что так больно терять прекрасные вечера в Жабьем доме, единственном месте, где можно было забыть про подозрительное уплотнение, сухие завтраки, облезшую краску, вечную нехватку денег и любви. И, в конечном счёте, разве не все мы стремимся в свой Жабий дом?..