4.5 Некоторые затычки не лезут в квадратную дырку

Мы хиппи, не путайте с хэппи.
Не нищие, денег не суйте.
Не спят полицейские кепи,
Заботясь о наших рассудках.
Как пыль по дороге, как отзвук прибоя,
Ласкают нас девчонки-дотроги,
Послушные, как гитары.

Ничьи мы, ни ваши, ни наши.
Ничьи мы, как вольные ветры.
Причёски по виду монашьи,
Но мы не монахи, поверьте.
Пишите, бумагу марайте,
Плевали мы на ваши морали,
Продаются все ваши законы…

Вот такую дворово-самодеятельную в рок-обработке песенку лабали мы на своих семирублёвых гитарах в середине семидесятых и орали, сидя на перевёрнутой лодке на берегу озера. И казались сами себе свободными и независимыми, и тоже мечтали, что вставим цветок в дуло автомата и будем жить вместе с солнышком под радугой-дугой. И переписывали на катушечные магнитофоны песни и диски Грейтфул Дэд, Криденсов, Битлов и Роллингов, и всех прочих Дорз и Тирексов. И, кто как только мог и умел, доставали мы настоящие ливайсы, вранглеры и райфлы и горделиво носили их, не стаскивая со своих тощих пацанских задниц, до полной потери изначального цвета (у меня были всамделишные привезённые братом-моряком из Канады джинсы Монтана). И конечно же волосы — длинные, зачастую немытые и потому чрезвычайно сальные волосы длиной до плеч — тут подспорьем и примером для подражания служили плакаты с фотографиями рок-звёзд тех лет (постеры из зарубежных музыкальных журналов украшали стены многих пацанских спален)… Слушайте, а ведь даже фото тех лет есть на комсомольском билете :-)

А чуть позже пошли в ход ПинкФлойды с их психоделическими вариациями и вкраплениями самых разных звуков-шумов. И конечно же трудно было понять некоторые их композиции, особенно те, которые родились в ЛСДшном состоянии и передавали (пытались передать) то состояние внутренней свободы и полёта, которое порой возникает в состоянии изменённого сознания. Однако от экспериментов с мощными психотропными веществами меня всевышний уберёг, хотя некоторые из нашей компании так потом и пропали — то ли и впрямь за Радугу ушли, то ли банально спились и перетравились метанолом и прочими прелестями из бытовой химии, парфюмерии и чего там ещё жаждущие принимали.

Конечно, никакими хипарями мы не были (хотя совсем молодая и потому продвинутая мать приятеля-одноклассника только так нас и называла), а было только слепое бездуховное и безыдейное подражание внешней моде. И потому когда совсем скоро пришло время, то и в армию пошли служить, и волосы обрели нормальную мужскую длину, и джинсы стали стиранными, а девчонки-дотроги превратились в наших постоянных спутниц-жён.

Вот прямо вижу у некоторых, читающих написанные выше строки, вопрос: «А книга-то где?». Где-где… в караганде! Потому что книга в том числе и об этом. Только в сборнике психоделический гуру Кен Кизи пишет о каких-то своих былых «приключениях», а я пишу о чём-то таком же, и происходившем примерно тогда же (1972-1975 гг.), но уже с нами, со мной и с друзьями-приятелями. И, собственно говоря, для меня книга как раз и оказалась живой и «светящейся» именно по этой связке — читаю книжку про американские и заграничные бытописания и турне Дебри Девлина (так зовут главного героя этого сборника), а на поверхность мысленной и чувственно-эмоциональной памяти вылезает своё, прожитое. И потому этот сборник Кизи мне зашол и лёг вдоль души.

Львиная доля книжных событий происходит на некоей ферме, которая вроде как и в самом деле является просто фермой, но однако вместе с этим служит в течении долгого времени коммуной хиппи. Особенности житья-бытья хиппующего населения этой фермы раскрываются перед читателем постепенно, по мере чтения этих рассказов. Только при этом нужно иметь ввиду, что автор вовсе не топит за идею и не пытается произвести впечатление на того, в чьих руках эта книга. Вообще создаётся такое ощущение, что автор старается переосмыслить и переощущать-перечувствовать всё то, что накопилось в его душе в течение 60-х — первой половине 70-х (эта периодизация возникла из тех привязок к календарю, которые то и дело возникают в некоторых рассказах — я точно видел 1962 год и 1974, всё остальное, похоже, происходило между этими двумя датами, хотя что-то могло быть и позже, просто не обозначено).

А ещё этот сборник весьма неоднороден. Часть рассказов представляют собой просто небольшенькие зарисовки, короткометражки, а то и вовсе стоп-кадры, зато другие вполне могут претендовать на звание повести — ну, вот хоть повествование о пирамидах и пирамидских изысканиях главного героя, или рассказы о стаде КРС и о его некоторых заметных, а то и вовсе главных представителях (и тут сразу попросилась сюда ассоциация с одной из глав романа Фазиля Искандера «Сандро из Чегема» о быке Широколобый), или поездка в Китай в поисках некоего философа и заодно освещение марафона.

Однако постепенно повествование с описаниями чего-то там начинает переходить в повествование-размышление. И конечно же основными пунктами этих размышлений становится сама центральная идея движения хиппи и то пересечение между идеалами и реалом, которое неизбежно возникает, и которое заставляет многих до того упёртых и радикальных представителей движения и едва ли не психоделических гуру постепенно отходить от высоких материй и спускаться на землю (так, как это произошло и с самим Кеном Кизи). И в этом смысле внимание читателя привлекает глава с визитом к нашему ГГ двух бродячих детей солнца и тот напряг, который возник между ними и Дебри, и то обвинение, которое было брошено в адрес Девлина одним из парней. И тут же явление бывшей подруги по цеху, постаревшей, огрузневшей и поистаскавшейся, и тут Дебри отчётливо размышляет уже с некоторой долей если не критики, то сомнения и разочарования.

Да и верно, так ли уж свободны те, кто как бы свободен? А одежда-обувь, а пища, транспорт, медицина и всё прочее, покупаемое у цивилизации! А обязательства в отношении детей и родителей, в отношении своих близких, друзей, единомышленников!

И такого рода размышления автора Кена Кизи и героя книги Дебри Девлина постепенно развиваются и углубляются. Однако Кен Кизи не выделяет все эти сомнения во что-то отдельное, а просто плавно размазывает их по тексту всех рассказов, сгущая всё это к концу сборника и концентрируя, как мне кажется, в двух последних рассказах. Потому что вот тот упоминаемый в предпоследнем рассказе бывший психотерапевтический гуру и автор библии битников весьма дельно сформулировал возможную основную причину вообще всего и всякого деструктивного, происходящего с любой цивилизацией и со всем человечеством в целом — энтропия. Ибо любая система не может существовать без притока энергии извне. И человечество тоже пока что система замкнутая, а значит энтропия будет непременно расти (и тут уже совсем бредовое уже не от Кена Кизи, а от его проникнувшегося читателя — вот вам и вполне вероятная причина появления всякого рода коронавирусных пандемий и всего прочего, они просто не могут не возникать в силу некоего высшего закона — второго закона термодинамики в его расширенном толковании).

Но чтобы не впадать в депрессию, прочитаем этот закон внимательно — энтропия возрастает только в замкнутой системе… (и тут вспомнились уже Стругацкие и их тагоряне, закуклившиеся на своей планете и впавшие в «спячку»). Выход есть, по крайней мере, он возможен.

И заключительная глава о визите на ферму стада (или стаи) Ангелов Ада со своими ревущими блестящими мотоконями, со своими чрезвычайно простыми нравами и отношениями, со всем вот этим ангельско-адским антуражем и содержанием наверное не случайно в сборнике помещена на последнее место. Потому что ни о каком духовном росте в их случае говорить точно не приходится.

В общем, в этой книге есть много чего, но вот чего я в ней не нашёл, так это Великой Американской Мечты — всё как везде: бедняки всегда бедняки, а богатые везде богачи, полицейские везде с дубинками, а мечта — везде только лишь мечта. Идеалы остались только лишь идеалами, никакого братства всех людей не возникло, никакого всеобщего просветления не наступило, и движение хиппи естественным образом пошло на убыль, заменившись новыми социально-культурными модами и движами…

Не уверен, что книга может понравиться всем читающим. Просто потому, что если нет вот такой связки между тем, о чём пишет Кизи, и своим собственным опытом, то, вероятно, непросто будет понять всю суть этой вот тяги к полной внутренней свободе, которую многие путают, к сожалению, с полной свободой поступков и поведения и превращают идеальную свободу в свободу для себя одного. К сожалению, всеми такого рода бедами и болезнями страдали и сами носители этих идей, и из книги в этом смысле тоже много чего можно почерпнуть и понять. Ну, вот хоть эти их моторизованные Ангелы Ада — вот тут свобода, а тут уже насилие. И чем больше живёшь и чем чаще и глубже задумываешься, тем всё отчётливее понимаешь всю точность и верность формулировки, что личная свобода любого заканчивается там, где она упирается в свободу другого. Иначе — никак.