Больше рецензий

23 июля 2021 г. 20:13

5K

4 тебя обманули родители, ты уже вырос никем*

Не хотите идти к психологу? 

Ничего, ваши дети сходят за вас. 


Эту книгу практически невозможно воспринимать ни как детектив, ни как стандартный янгэдалт. Любителям и ожидателям последнего будет скучно, а детективная составляющая в конце скатывается в ничто и смысла не имеет. «Дилемма выжившего» – про другое. И понять её, пожалуй, легче всего будет тем, кто прямо или косвенно столкнулся с разными проявлениями гиперопеки и вот этими всеми родительскими ожиданиями от «вложений»... Так что, я думаю, почти каждый увидит здесь что-то до боли, до дрожи, до болезненных флешбеков знакомое. И если вам повезёт не узнать в описании героев себя или своих родителей, то на ум непременно придут друзья, дальние родственники или какие-нибудь рассказы про детей коллег.


Семнадцатилетнего Стасика гиперопекает матушка. Выбирает ему одежду, ревнует к потенциальным друзьям, вламывается в комнату, несмотря на то, что сыночка присобачил к двери щеколду, однозначно намекая на желание иметь личное пространство. Матушка придавила своего Стасика, прижала, приклеила к себе. Изображая истерики в театре одного актёра, она пытается манипулировать сыном, чтобы он... остался с ней навечно?

Честно, не могу понять логику таких родителей. Они правда хотят, чтобы их дети на всю жизнь остались с ними? Чтобы не пришлось «отпускать» их в другой город, в отдельную квартиру, делить их с друзьями, с избранником? А зачем? Сепарация ребёнка – правильная неизбежность, благодаря которой в мир выйдет новый человек, а не «стакан воды», «предмет для гордости», «красный диплом» или ещё какой-нибудь неодушевлённый предмет, запертый в отчем (матчем) доме на радость семье и потеху родительским гостям. А как же счастье самого ребёнка? У него ведь тоже есть... ну там, чувства? Он же, наверное, имеет какое-то своё мнение, у него есть какие-то свои желания. И они могут не совпадать с родительскими, и это нормально. Ненормально не допускать ни мысли, ни шанса, что ребёнок в вашем доме лишь гость. Не пленник.

А как насчёт взрослых, внушающих семилетнему ребёнку вину за то, что в катастрофе он выжил, а многие другие нет? Разве давать наставление «совершить что-то великое» в «награду» за спасение – адекватно? А если человек не хочет, например, поступать на физмат, спать в кровати, пить кофе с сахаром, прислуживать бабуськам, впускать мать в комнату и совершать великое? Это вот вообще не по нему, и он не хочет? Не имеет ни возможности, ни ресурса? Неужели мы всем что-то должны? И должны не потому что нам самим хочется помочь, а потому что «в нас вложено», потому что мы выжили, потому что «мы у мамы одни», потому что «это наш крест»? Кем вырастет этот пассивный, безвольный (даже обезволенный), плывущий по течению выживший, но желающий утонуть? Как он будет интегрироваться в общество, если у него из желаний только сдохнуть или слиться с ковром?


Второй главный герой «Дилеммы» – Даня, который как-то неожиданно выяснил, что он не вундеркинд. С лёгкой руки (кстати, тоже травмированной в детстве и не удосужившейся видимо посетить психотерапевта) мамули Даня пытался со своим среднестатистическим мозгом (как у всех!) стать гением. Но он, конечно, не знал, что он среднестатистический, ведь мамуля-то говорила, что он особенный («ты не такой как все» написано на колбасе*). Сначала нагрузки может и не давят, новая информация любой сложности нормально воспринимается, но отсутствие «переключателя» на другие виды деятельности и поминутно расписанные дни занятий с репетиторами без отдыха предсказуемо сбивают спесь. Мамулину. Оказывается, можно было бесконечно наказывать сына за ошибки и манипулировать материнской любовью во все стороны, а сын всё равно окажется тупым ничтожеством и просто не оправдает вложенных сил и средств. Но это не так страшно, когда вспоминаешь, что вообще-то у тебя есть ещё дочь...


Матушка и мамуля – не просто абстрактные демонизированные женщины, это даже не собирательный образ, не преувеличение для большей зрелищности и сопереживаемости их детям. Такие родители (обоих полов) реально, действительно есть. Они встают утром на работу, ходят в театры, принимают гостей, а потом приходят домой и бьют ногами сына за то, что он не соответствует родительским требованиям. А кто-то обвиняет одиннадцатилетнюю внучку в распутности и чуть что говорит великую фразу «сама виновата». Кто-то скидывает кредиты на дочь, а сам прячется по заграницам.


В книге почти нет нетравмированных и адекватных, но здесь даже как-то логично, что эти люди со шрамами умудрились влезть в проблемы и неожиданно друг с другом соприкоснуться. Беды сближают, и ничего не поделать.

Книгу портит «детективная составляющая», она вообще нелогичная и даже странная, прямо чувствуется, как автор выложилась на максимум по психологии и менталочке, и её не хватило на всё остальное. Ну не могут столько людей одновременно считать, что семилетний мальчик виноват в том, что он выжил, а другие нет. Что капитан предпочёл его спасению чьи-то другие жизни. К капитану есть вопросы, но ребёнок-то при чём? Он и без того всю жизнь прожил в ожидании утопления или срастания с ковром: ненормальная матушка, крепко внушённое чувство вины за чужие смерти и наставление совершить великое вообще мало благоволят становлению стабильной психики... Другие «сломленные», конечно, знать этого не могут, но и обвинять никого уже особого смысла не имеет.


Можно было обойтись без розовых зайцев. Но сама Кристина Двойных говорит, что у неё была идея на этом и завязать сюжет (а я знаю, как тяжело выбросить образ, который был Началом), но всё-таки... Идея детектива подлила дёгтя в абсолютно прекрасную книгу о психотравмах, гиперопеке, абьюзерах и их жертвах.