3

«Не мертвые преследуют живых, а живые – мертвых.
Кости и черепа вытряхивают из саванов,
в лязгающие челюсти, как колени бросают слова.
Мы исправляем книги, оставшиеся от покойников,
переписываем их жизнь»
Хилари Мантел

В одаренном от рождения человеке, взбирающемся по лестницам карьеры, стремящемся в высший свет, таланты и достоинства самого положительного свойства перерождаются в прямо противоположные качества, которые соседствуют со своими антиподами.
Как долго они уживаются рядом:
острый ум – хитрость;
простота и естественность – заносчивость
бесстрашие – жестокость
преданность – коварство
добродушие – мстительность.
Кромвель не останавливался пока не пробился на самый верх. Вся жизнь его стала войной за успех. Из страшно заводного, куда-то рвущегося, часто битого драчуна-мальчишки, потом целеустремленного, пассионарного юноши, потом делового, предприимчивого мужчины в напористого, сурового и заносчивого если не стареющего, то очень зрелого вельможу.
Вроде бы все хорошо, довольно складно получалось, и при интересном сюжете линия характера могла выписаться не дурная. Но не вышло.
Вдруг появилась тема, что наш (их) герой с золотыми руками, ну в смысле у Тома нашего Золотые руки, как у Левши-Георгия Ивановича (он же Гога, он же Гоша, он же Юрий, он же Гора, он же Жора). Он (в смысле Том) может все: «составить контракт, обучить сокола, начертать карту, остановить драку, обставить дом, уболтать присяжных…» (и это не конец цитаты, там что-то еще). У него великолепная память на цифры, на всякую нужную информацию. Он договаривается о займах для всех при дворе и не только, он получает проценты за посредничество, его юридическая практика процветает. Он консультирует торговцев о конъектуре рынка товаров, земли, о посевах, о водных ресурсах. Ну и где кнопка у этого компьютера серединs XVI века…
Еще через десяток страниц, выясняется, что Кромвель еще и байроновский тип, со всей тоской и глубокими разочарованиями:
«…в последнее время с каждым месяцем рушатся его представления о мире и прежние убеждения все слабее и слабее…»
Вот у него в душе бессознательно крепнет неприязнь к ловкому придворному интригану, он сам обладатель необыкновенных качеств к королевскому престолу «из грязи» добрался «исключительно» благодаря своим талантам.
Сказать, что Х. Мантел идеализирует образ Т.Кромвеля, – ничего не сказать. Она его наделила всеми возможными положительными и противоположными качествами, которые в одном человеке ужиться не могут. Какой-то несъедобный винегрет…
Попытаться восстановить даже не истинное, но хоть как-то живое, лицо исторического деятеля Томаса Кромвеля по книге «Волчий зал» невозможно. Кажется, автор сдержала слово, переписала его жизнь. Значит это было кому-то нужно. Переписала, на мой взгляд очень скучно.
На мой взгляд полцчился унылейший роман. У него абсолютно незаслуженный, искусственно раздутый рейтинг.
Роман словно написан «по заданию Союза писателей Великобритании с перспективой на Государственную премию: за создание положительного образ государственного деятеля Англии позднего средневековья, за выдающийся вклад в копилку английской художественной литературы, оригинальное развитие направления биографического исследования »…

Джон Скелтон, поэт и наставник короля, в своей «Интермедии Величия» упускает два антипода: любовь и ненависть. Вероятно, не случайно.
Мне однако не дано распознать почему, – я в книгу не вник, она мне не понравилась, «не зажгло», не зашло.