4.5 Не так страшен магический реализм

Латиноамериканский сериал – извините, иначе это назвать не могу. Но сериал добротный и классный. Попытаюсь собрать впечатления в кучку.
Я тут возмущалась по поводу шовинистической свиньи у Джоан Харрис – пожалуйста, на погончики. С места в карьер меня встречает образцовый самээц, великолепный жеребец, который опрокидывает любую пробегающую мимо девушку, даже если она едва достигла возраста зрелости. Блин – за что?! Такой же был милый мальчик – что ж с тобой стало? Я настолько приуныла, что люди в Летнем саду, видимо, думали, что у меня зубы заболели. Добавил в копилку моего уныния прекрасный чтец Вячеслав Герасимов. У него восхитительный тембр, такой не баритон и не тенор с приятным рокотом, и читает он очень чисто и правильно (к иностранным словам я не имею права придираться, хоть и знаю, как нужно). Но паузы! Как же он умудряется в странных, ненужных местах делать паузы, а кое-где – зачем-то не делать. Из-за этого может получаться «шаль с распущенными волосами», хотя абсолютно понятно, что после слова «шаль» идет запятая и пауза. Я обычно говорю о чтецах в конце, но тут я считаю, что его можно смело записывать в соавторы, потому что он создал абсолютно новое произведение своим странным интонированием. Он порой совершенно ни к месту повышает или понижает голос – и текст приобретает оттенок удивления, таинственности или задумчивости, на который автор вообще-то здесь совсем не рассчитывала. То, что он не отыгрывает персонажей – можно ему простить, хотя именно здесь хотелось бы. Иногда произведение скачет от третьего лица к первому, «полюбившемуся» мне жеребцу Эстебану Труэба – и приходится врубаться, что происходит. Кстати, может, кого-то и оттолкнет, что совершенно внезапно, без объявления войны, рассказ начинается от первого лица этого прекрасного сеньора - и почему-то почти всегда в борделе.
Я трагически прикидывала размеры приятного чтения, которое меня ожидает – но неожиданно засветило солнышко. Эстебан Труэба сошел со сцены, я пообвыклась с чтецом – и все пошло бодрее и интереснее. Девочка с огромным псом напомнили Эльсу с ворсом из Фредрик Бакман - Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения . У Эстебана Труэба нашлись и плюсы – он оказался хорошим хозяином, хватким дельцом, нежным и любящим дедушкой. Хотя детей своих кошмарил только в путь. Жену свою любил - по-своему. Я уж подумала, что мне вбрасывают этот прекрасный романтический миф о том, что отъявленный кобелина, встретив свою Единственную, превращается в милого и пушистого котика. А, не, все нормально, расходимся – чуть что не по его, мой герой погнал к проститутке. У нас хоть и магический, но все-таки реализм. Кстати о том самом, магическом реализме. Я ожидала большего. Как это говорится – зыбкой, подрагивающей реальности, фантастических зверей, ярких глюков, хождения сквозь стены. А тут – сприты, ясновидение, летающие столики, привидения мертвой тетушки. Кто «Битву экстрасенсов смотрел» - того таким реализмом не напугаешь. Мне показалось, что в Шубханги Сваруп - Широты тягот и то больше магического.
Но без шуток – мне очень понравилось. Понравилась семейная сага о четырех поколениях, очень красивый и сочный язык с забавными оборотами. Вроде «слоновьей грации» или «рыдван, полный мечтателей» (то есть этот дом и семейство). Язык настолько густой, плотный, яркий, что его хочется пить - вот где пригодился бархат Вячеслава Герасимова. Каждый из героев самобытен по-своему, и за каждым интересно наблюдать. Не буду использовать это определение, уже ставшее клише - три поколения женщин на фоне истории страны - а хочется. Некоторые эпизоды врезались в память – как счастливый дедушка Эстебан показывает любимой внучке ферму – это все твое, Симб… - простите, не удержалась, - Альба. Или как незаконнорожденный внук решил экстравагантно войти в семью, приставая к малолетней девочке. Вот где дурная кровь-то проявилась. Я же не знала, что это мерзкое отродье себя еще проявит. Да все Труэбы немного с чудинкой – и за этим интересно наблюдать. Забавно, как автор вбрасывает клифхенгеры до того, как это стало мейнстримом – «об этом мы узнаем позже», «их найдут в той же позе». Даже если это и похоже на сериал – это тот сериал, который я посмотрю с удовольствием. Единственное, что было скучным - политика. Хотя, наверно, ради нее все и писалось. И меня просто не покидало дежавю - коммунисты, "товарищи", дефицит, очереди, перевороты и анархия. А это точно о Чили???
Последняя глава... А так вообще можно с героем и читателями? За пятнадцать минут автору удалось сжать мне сердце до хруста в ребрах. Ну а потом пролить на него благостный бальзам. Простите мне эту вольность, но мне кажется, что Кинг мог бы подержать чашечку сеньоры в плане беспощадности к героям и читателю. Но мне очень понравилась финальная мысль - жить, что бы не случилось, и не копить ненависть.
Крутая книга, когда-нибудь необходимо было ее прочитать. Сериал, который я бы посмотрела, и книга, которую обязательно стоило прочитать. Нечасто в последнее время я читаю семейные саги, а тем более такие плотные, яркие и увлекательные. Только, заклинаю – лучше читать. Что-то Вячеслав Герасимов со своим энтузиазмом удлинил ее раза в полтора.
P.S. Меня позабавили в книге имена. Я знаю, что испаноговорящие люди в семьях любят передавать имена по наследству. Поэтому главных женщин зовут: Клара – ясная, Бланка – белая по-испански (крутое имя для смуглой девочки) и Альба – белая по латыни. Но я, может, что-то не так услышала, потому что чтец сказал про мальчика: «Его, в отличие от отца и деда, назвали Педро Терсеро». А отличие в чем? Их зовут буквально – Петр, Петр Второй и Петр Третий. Может, я что не так поняла?
P.P.S. Я искренне думала, что упоминаемый Поэт – это Пабло Неруда. Он мне очень нравится. А тут вроде Виктор Хара. Ладно, не Пабло Нерудой единым земля чилийская славится.