5 Но вечен Рим! (с)

Роман «Калигула» должен был бы называться «Тиберий и Калигула», поскольку чешский писатель Йозеф Томан в этой книге равно уделяет внимание последнему году правления императора Тиберия и первым годам власти его внука Калигулы. И Тиберия он рисует более сдержанными красками, не слишком концентрируясь на жестокостях, характерных для правления последних Цезарей, а вот описывая Калигулу, не упускает ни одного порочащего молодого императора факта из древних источников. Я, конечно, в исторической науке профан, но всё же ознакомилась с современными взглядами на правление Гая Юлия Цезаря по прозвищу Калигула. Пока только ясно, что современные историки к императору более благосклонны, чем античные авторы, отмечая его экономические, политические и общественные преобразования, особенно на начальном этапе правления. Надо будет почитать что-нибудь еще на эту тему.

Зато автору замечательно удалось показать страх перед заговорами, предательством и смертью, терзающий всех императоров, ведь после убийства Юлия Цезаря такой способ смены правителя был популярен в высших сенаторских кругах Рима. Поэтому и жестокость императоров в подавлении истинных и мнимых заговоров кажется если не оправданной, то вполне понятной. Ну, а то, что «абсолютная власть развращает абсолютно» хоть и будет сформулировано позднее, но справедливо-то было всегда.

В романе сплетаются две сюжетные линии – первая описывает жизнь императорского Рима, Тиберия и Калигулу, их родных, советников, охранников и тех членов Сената, что были близки к императорскому кругу. Эти события мы видим глазами Луция Куриона, знатного римского юноши, единственного наследника благородного сенаторского рода, который находится на подъеме своей служебной карьеры и собирается жениться на прелестной и богатой наследнице самого большого состояния империи. Правда, ему придется выбирать между верностью заветам предков-республиканцев и преданностью новой власти, обещавшей ему блестящие для его возраста перспективы. Отказавшись от невесты в пылу страсти к куртизанке, предав республиканские идеи, в которыми жил его отец и примкнув к хору лизоблюдов-сенаторов, прославляющих нового правителя, он обнаружит, что плоды предательства горчат и счастье по-прежнему только манит его обещаниями.

Вторая сюжетная линия описывает жизнь римского плебса, жителей так называемого «Затиберья»(за Тибром), здесь главные герои - Фабий Скавр, актер и рифмоплет, его подруга Квирина, их родственники и друзья-актеры. Вот Фабий по воле автора как раз будет в своих убеждениях тверд, выступая этаким бунтарем, он не побоится гнева императора за пьесу, правдиво изображающую современные ему нравы. И, понятно, кончится этот бунт весьма печально.

Между этими двумя полюсами мается сенатор Сенека, принадлежащий по общественному положению к римской знати, но исповедующий философию стоиков, в которой все люди считаются равными. Но повелитель Рима придерживается других взглядов, и Сенеке приходится изворачиваться, восхваляя Императора, но при этом стараться не изменить себе. Защита Фабия на суде – поступок отважный, но как же тяжело пришлось за него расплатиться!
Вообще-то столь четкий классовый подход не очень вяжется с античным периодом и вызывает в памяти аналогии с трудами почти забытых ныне классиков марксизма, которые были весьма актуальны в социалистической Чехии на момент написания романа.

И хотя взгляды автора на античность уже не слишком современны, а классовая борьба мне всегда была по барабану, высокая, не побоюсь пафоса, эмоциональность и художественность текста Йозефа Томана просто греет душу. Сейчас редко уже так пишут. Герои у него не ходячие функции, озвучивающие авторские декларации, а живые, ярко чувствующие люди со сложной психологией, пробивающей читателя на сопереживание. Красочные описания этого мира вызывают желание прикоснуться к капле дождя на листке, окунуться в марево раскаленных дорог Этрусканы с зеленью кипарисов по обочинам, посидеть на виноградном дворике в компании веселых неунывающих актеров, услышать немудреную песенку и «калиг солдатских топот мерный» римских легионеров на марше.

И, кстати, песенка эта потянула за ниточку воспоминаний о том, как много лет назад мы орали её наряду с другими авторскими песнями у походного костра. Уж не знаю откуда песня, первые два куплета которой, оказывается, были взяты из этой книги Томана, а остальные придуманы уральскими студентами-археологами, попала к нам, московским технарям, но пели мы ее, помнится, с энтузиазмом)). Так что книжка дважды послужила мне машиной времени, за что я ей очень благодарна!))