5 Питер Пэн до мейнстрима

Маленькая повесть Джеймса Мэтью Барри, не очень ловко переделанная из нескольких глав большого романа, укладывается в классическую фэйриану, основы которой заложил еще Великий Бард. Крошки феи и эльфы, живущие по своим сумасбродным, а порой и жестоким законам, дразнят людей бессмертием. Тон рассказчика не обладает какой-либо индивидуальностью и разом походит на всю викторианскую литературу о волшебных существах. Но в разрозненных сюжетных мотивах уже видны контуры истории, принесшей писателю всемирную славу.

Главное очарование истории о мальчике, который несколько недель от роду сбежал из дому, чтобы поселиться среди фей, составляют иллюстрации Артура Рэкхема. Знаменитый мрачноватый колорит и тончайшая детализация мгновенно оживляют сказочную сторону Кенсингтонского сада, где в тугом, неуютном, напряженном переплетении ветвей творится легкомысленная и недобрая магия. Что интересно, кроме собственно эльфов, детей и птиц, Рэкхем изображает в большом количестве мышей, о которых в тексте ни слова – трудности пересказа Гелены Гриневой? В любом случае, художник использует все готические элементы мироздания, от низового до верхнего, ограниченного кронами деревьев. Это замкнутая система, куда нет доступа постороннему взгляду. И только мастерство и страстность сочинителя позволяют узнать тайны волшебных существ. В их поведении, почерпнутом из древней народной традиции, сошлись представления о разгульности и сумасбродстве аристократии, помноженной на детскую непосредственность. Барри легкими штрихами намекает, что у эльфов есть обязанности по приглядыванию за природой, но привлекают человека безудержные праздники, ради которых маленький Питер терпит неудобства и отказывается от семьи.

Важное отличие фантазии Барри в том, что Питера не похищают эльфы, а он сам улетает из дома и пытается заслужить доверие фэйри. И наказание Питера Пэна именно в том, что, когда он захотел вернуться к матери, то слишком медлил. И автор грустит вместе со своим героем над непрочностью человеческой памяти и верности. Как только у мамы Питера появляется новый ребенок, окно для пропавшего сына оказывается наглухо закрытым. Помимо грустной иронии в этих строках содержится и страшная боль, избавиться от которой можно в уже самостоятельной повести.

Кстати, образ волшебного острова возникает уже здесь. Только он не где-то за границами известного мира, а прямо в Кенсингтонском саду, естественный элемент парковой культуры. Но его недоступность позволяет вообразить сумеречные тайны, которые он хранит. Там и поселяется Питер Пэн, чтобы пройти инициацию, стать духом и играть на своей флейте. А затем встретить Мейми, заблудившуюся после закрытия сада. Девочка больше символизирует тайное знание каждого ребенка о волшебном мире, доступное лишь в этом возрасте. Еще далеко до мотивов игры в семью, хотя домик над спящей Мейми уже появляется.

А Питер выступает в роли маленького рыцаря, который не просто оберегает покой острова, но и находится в ожидании детей, попавших в беду. Ему не до глупых игр, у него есть важная миссия. И тем интереснее прочитать, как эта милая, непритязательная сказка о взрослой тоске по ребячливой фантазии превратилась в историю о трудностях взросления и обязательствах перед обществом.

А жутковатый, но увлекающий вглубь другого бытия мир Рэкхема будет жить на страницах изданий как напоминание о целой эпохе искусства. И хотя Рэкхему не чужд юмор, в его иллюстрациях нет абсурда, гротеска. Он как бы в реальности видит пухлого неказистого младенца, существ с крыльями бабочек, которые маскируются под цветы. Крошечные брауни почти теряются на фоне высоченных очных деревьев. И в этом изображении масштабов, постоянном соотнесении фей с реальным вещным пространством, есть осязаемая правдивость. Сумрачный Рэкхем почти всегда осенне-зимний, хищный, опасный, но не гнетущий безысходностью и гибелью. В этом его неповторимая глубина и привлекательность.