2

Двое посреди океана без ничего - ни еды, ни воды, ни надежды на спасение, потому что везде война, и в центральную часть Атлантического океана никто не заплывает даже случайно. Оба знают, что умрут - и в конце концов к этому все и сведется.
Однорукий умер быстро, но тяжело и больно. Другой умирал долго, но спокойно, со всеми переговорив перед смертью в бреду.
Зачем было рождаться, любить, учиться, быть причиной смерти других людей, ходить по земле, если все равно умрешь, да еще и молодым? К чему был этот путь?
Нет, их было не двое, а трое героев книги: двое умерли, а третий, Солнце, все так же всходит утром и заходит вечером за горизонт. Никто нигде не заметил, что на Земле стало на двоих людей меньше. Солнце, сжигавшее каждый день их тела до шелушения, тоже ничего не заметило. Навсегда они останутся без вести пропавшими - одними из миллионов. Море поглотит их - и не останется ничего, как и было до их рождения.

Каждый из нас - в своей лодке: кто-то один, кто-то в паре, у кого-то судно переполнено. Мотаемся по океану жизни, часто говорим друг с другом, но на разных языках и каждый о своем. Рассуждаем о бессмысленности жизни и смысле смерти, или наоборот. Задыхаемся от рутины (жажды), хотя вокруг (океан) - бескрайние возможности (весло в лодке). Ставим цель - и плывем. Даже небольшая во вселенском масштабе цель (найти лодку побольше или прочнее резиновой) достойна того, чтобы к ней стремиться. Все умрем, но хоть не бессмысленно для мира.

Книжица небольшая, но даже в небольшом объеме для меня оказалось очень много воды - выдать бы ее Другому, чтобы подольше помучился. Задача автора легко считывается, но так мастерски ее прикрыть ужасным стилем (или переводом) - надо постараться. Хэмингуэй, Стругацкие тоже писали т.н. газетным языком и рублеными фразами, но за ними стоит культура слова. В этой книге мне было очень сложно это увидеть:

В углу гавани стояла большая обжитая баржа, "У летучего голландца" называлась эта посудина и была плавучим рестораном. Он был голоден и заказал себе камбалу, жареную.