3 Кому хочется еще раз почитать про то, каким монстром был СССР, вам к Чижовой!

Написано это давно, тогда, когда Чижова получиоа Буккера.
Недавно была в Фонтанном доме на встрече с лауреатом Буккеровской премии Еленой Чижовой. Впечатление, как ныне принято говорить, неоднозначное. Елена - женщина умная, эрудированная, харизматичная. Это видно невооруженным глазом по манере поведения, громкому голосу и полной уверенности в себе. О том, что она все же немного волновалось перед встречей, я сделала вывод только по тому, что, подписывая книгу для нашей библиотеки, она два слова не дописала до конца. На манере держаться это легкое волнение никак не сказалось.
Елена несколько раз назвала себя жестким человеком. Скорее всего, это так и есть: умные люди себя оценивают правильно. Жесткость выражается, видимо, и в писательской манере. Пока ее книги лежат у меня на столе. Не читала, но непременно сделаю это. Прочитала только лауреатский роман, но он, говорят, написан иначе, нежели все остальное. О нем – чуть далее или, скорее, параллельно.
То, что я сначала послушала автора, а потом прочитала книгу, сослужило плохую службу. Я к произведению Чижовой отнеслась, с одной стороны, предвзято, с другой, - ждала от него какого-то откровения. Не снизошло. И роман, как говорит сейчас молодежь, не торкнул. Возможно, по простоте своей я чего-то недопоняла.
На встрече Елена Чижова сказала, что в ее романе имеется три пласта, которые соприкасаются, перетекают один в другой, взаимопроникают. Ей как автору доставляло определенную трудность сделать так, чтобы ни один из них не выпирал, чтобы они сосуществовали в полной гармонии. Один пласт – это история отдельно взятой коммунальной квартиры. Он для людей попроще. Второй – история страны, и она для тех, кто ею как-то болен, то есть, поумней. Для особо одаренных - третий пласт, который обнажает мифологические корни большевизма, для чего есть вставки из знаменитой «Голубиной книги» и общая сказительная манера повествования. А задумывался роман, как разоблачительный, антисоветский. Он об ужасах немой страны, для чего в него введена немая дошкольная девочка, аки символ. Но немая девочка молчит только до поры до времени, впитывая разговоры взрослых, которые рассчитывают на то, что она этого, во-первых, не понимает и не запомнит, а во-вторых, по убогости своей никому не расскажет. Конечно же, девочка заговорила, но сделав это, никакого откровения не явила. То есть, вообще ничего особо умного не сказала, потому что, на самом деле, заговорившая немая – это сама, уже взрослая, Елена Чижова и есть, и откровение – это ее романы.
«Время женщин» - книга во многом автобиографичная. Елена в дошкольном детстве, как и романная девочка, подслушивала разговоры взрослых, которые на кухне меж обыденных вещей говорили еще и ПРАВДУ. Я все ждала, когда же в романе, наконец, всплывет эта особенная ПРАВДА, которую так долго анонсировала на встрече писательница. Не дождалась. Старушки на романной кухне говорят полунамеками и о тех вещах, которые хорошо известны. Да, во времена Союза знали об этом не все и не всё, но теперь-то давно уже открыты глаза. И если ты претендуешь на какое-то особое знание, то выдай его! Не случилось. Видимо, выдать нечего, хотя и очень хочется.
Советский Союз, с точки зрения, Елены Чижовой, - мерзостная, вонючая и кровавая клоака. Советская империя – даже не монстр, у которого все-таки подразумевается какой-то интеллект, а убогое животное, жесточайше агрессивное именно в результате этой своей узколобости. Это животное, к сожалению, не додавили, а потому оно как-то умудряется плодить ублюдков, которые отовсюду выползают и жутко гадят, в результате чего мы имеем то, что имеем и даже уже агонизируем . В результате этих воззрений жизнь в Союзе в 60-е годы показана однобоко, хотя повествование претендует на типизацию. Не согласна. Я одного возраста с Чижовой и при Советах жила. На эту тему распространяться не хочу, ибо тоже уже много сказано и мною, и не мною.
Мифологемму большевизма, о которой долго говорила Елена на встрече, ее роман мне тоже не разъяснил. Поскольку привнесенный извне большевизм прорастал на рассейской почве, то его апологеты, с точки зрения автора, не могли не приобрести типические черты славянских мифологических персонажей. Я, опять-таки, с большим интересом ждала, как же это заявление автора найдет отражение в романе. Не нашло. Ни одна из заявок Чижовой не оправдалась. Повторюсь, что после встречи с ней я многого ждала от ее книги, но все оказалось напрасно.
Ладно, оставим в стороне идеологию. Посмотрим на роман как на литературное произведение. Сюжет достаточно прост. Стилизация под сказание, под простонародную речь – хорошо выдержана, но мне кажется, работает только на идею и именно ради нее затеяна, чтобы, так сказать, углубить и расширить... А ежели я против идеи, то… понятно…
Главные героини – три старухи могли бы стать колоритными персонажами, но… не стали. Образы плоские, невыпуклые. Бабульки имеют разное социальное происхождение, но говорят одинаковым языком. Портретные характеристики в романе напрочь отсутствуют, но образы могли бы ярко проявиться в поступках, речи. Не проявились. У меня создалось впечатление, что все три старухи – это одно лицо. Они вспоминают истории из своей жизни и как-то по-разному высказываются на предмет телевидения и прочего, а одна из них даже учит девочку французскому. Тем не менее, какого-то существенного отличия между этими тремя персонажами я не нашла. Мне могут возразить, что долго прожившие вместе в одной квартире, они уже приобрели общие черты, как заслуженные супруги. Но тогда не надо трех старух. Хватило бы и одной. Главный же конфликт надуман.
Резюме: не понравился мне роман Буккеровского лауреата. Идеологизирован, предвзят, не оправдывает заявок автора, поверхностен и невысокого художественного уровня.