4.5 Yellow Phantom Menace

В своей книге канадский историк Дэвид Схиммелпеннинк ван дер Ойе выделяет несколько идеологических парадигм, бытовавших в России в конце XIX - начале XX веков (восточничество, империализм, тихое проникновение), дабы сформулировать и объяснить факторы, подтолкнувшие страну к провальной войне с Японией. Однако идея изначально выглядит перекособоченной, ибо автор смотрит на проблему только с одной стороны - русской, при том что агрессором все-таки являлась Япония, ведомая собственными империалистическими и антиколониальными идеями. Кроме того, каждую парадигму Ойе изучает через самого яркого ее представителя - князя Ухтомского (искавшего корни страны на Востоке), исследователя Пржевальского (грезившего о Белом Царе монголов), минфина Витте (стремившегося подчинить Китай экономикой), генерала Куропаткина (предупреждавшего всех о "желтой угрозе"), - и подобный анализ не всегда выглядит убедительно. По любому пункту автору можно легко предъявить контраргументы: да, Ухтомский какое-то время имел влияние на царя, но крайне неоформленное, Пржевальского читала вся грамотная общественность, но военная верхушка считала его опасным фанатиком, Куропаткин как раз боролся с идеей дальнейших завоеваний в Китае и Индии, а Витте вообще был волком-одиночкой.

Слабость авторской позиции особенно заметна в главе о Симоносекском мирном договоре, в которой описан выбор, стоявший перед Россией: либо с Китаем против Японии, либо с Японией за раздел Китая. В результате министерских совещания Витте (мирное проникновение) одолел Николая Второго (конкистадорский империализм), но очевидно, что обе точки зрения базировались не на идеологических парадигмах, а на вполне конкретных военных, политических и экономических аргументах.

Ойе подробно описывает развитие отношений между Россией и ее дальневосточными соседями после японо-китайской войны ("тройственная" коалиция, концессия на строительство КВЖД, захват Порт-Артура и Киао-Чао, восстание ихэтуаней, Пекинская карательная экспедиция), и при внимательном чтении становится очевидно, что проблемы России в этом регионе проистекали не из-за выбора какой-то одной полуреальной идеологии, а из-за неспособности таковую выбрать, из-за нерешительности и постоянных колебаний между различными вариантами имперской политики.

В целом книга весьма информативна и занимательна (особенно ценно изучение общественных настроений в России в исследуемый период), но определенная зацикленность автора на персоналиях и противоречащих друг другу теориях создает ощущение неполноты картины, отсутствия у нее объема - автор сам косвенно это признает в заключении. Какие бы мифологемы не одолевали российское общество и имперскую элиту по отношению к азиатским соперникам, к русско-японской войне и Цусимской катастрофе они относятся весьма опосредованно.