5

Большую часть своей сознательной жизни я потратил, стараясь научиться находить неизбитые слова, делать сцены острыми и живыми. Учился наполнять смыслом паузы между репликами. Создавать других людей. Всегда – других. – Он снова долго молчит. – Будто в меня вселился кто-то другой. Давным-давно.
– Какой другой?
- Предатель.

  Я абсолютно убеждена, что анализируя Фаулза, невозможно обойтись без отсылок к его тексту, поэтому в моей скромной рецензии ПОЛНО СПОЙЛЕРОВ, которые ни в коей мере не помешают вдумчивому читателю с хорошим вкусом составить собственное представление о романе и уж, тем более, получить удовольствие от чтения.
Засим, приступим.
Позвольте представить - мистер Мартин, драматург. Сухо. Очень по-английски. Попробуем еще раз. Знакомьтесь - Дэниел Мартин, английский драматург и сценарист, в свои пятьдесят довольно влиятельная персона в Голливуде, разведен. Уже интереснее. А еще интересней?
Вот и он - Дэниел Мартин, знаменитый сценарист, драматург, акула голливудской киноиндустрии, свободен, успешен, чертовски обаятелен. Вот это хорошо. Кто теперь не захочет познакомиться поближе с таким перспективным мужчиной? Давайте же, наконец, знакомиться. Но и спешить ни к чему.

     "Дэниел Мартин"  - последний большой роман выдающегося английского писателя Джона Фаулза. Большой во всех смыслах. Объемный. Действие разворачивается в разное время - мы встечаем Дэниела мальчиком - во флешбэках его военного детства; затем идет флешбэк Дэниела-юноши - студента Оксфорда, подающего надежды литератора не без амбиций , и, наконец, взрослый, сформировавшийся, так сказать, поживший, Дэниел предстает перед читателем этаким матерым волком, преуспевающим сценаристом в Голливуде 70-х годов. Последнее - это как раз то время, в котором Дэниел живет, время, в котором мы его застали, и в котором происходит основное действие романа.  

Дальше...

     В первой части романа  повествование строго контролируется самим рассказчиком (в последующем- Д.М.). Единственный другой рассказчик, который временами занимает место Д.М. - Дженни, молодая подруга Д.М., актриса. Тогда мы видим Д.М. ее глазами: видим интеллектуала, думающего, что знает об этой жизни все.  И снова- Д.М.- ведет рассказ от первого лица, даже когда от лица третьего, смотря на себя (или свое отражение) со стороны. К чему этот взгляд 'со стороны'- это самокопание, рефлексия? Ведь Д.М. вроде бы очень хорошо себя знает, и очень хорошо знает, чего хочет. Он положил жизнь, чтобы узнать. Чтобы реализоваться. 

     Д.М - благородного происхождения, единственный сын приходского священника - человека неординарного, отдавшего служению всю жизнь. Сын,  выросший без матери,  он мог бы пойти по стопам отца, тем более, что в семье по мужской линии все имели духовный сан и даже был один прадед-епископ, однако же, сделался атеистом.
И все равно он упрямо ищет Б-га - для него это конкретное место на земле, то место, где он найдет гармонию.

     Д.М. - англичанин, хоть умри, хоть он и говорит что "слил две трети английской крови, заменив одну треть на еврейскую, а еще одну - на американскую". Он не может не быть англичанином, измениться коренным образом  - зато может изменить реальность - пускай это воображаемая, придуманная реальность - в ней Д.М. может прожить другие жизни. "Запретив себе себя, он был обречен исследовать души"- кажется поэтому его так привлекает идея писать пьесы и сценарии к фильмам?
     Д.М. говорит, что он эгоист до мозга костей, что вся Англия - сборище эгоистов, и, особенно хорошо это видно по чопорному Оксфордскому обществу, которое Д.М. терпеть не может. А ведь раньше, давно, он был его частью. Одним из четверых неразлучных друзей. Они не изменились, а он  - вместе с эпохой - сумел - и изменился: приспособился, как все эгоисты, и вовсе не потому, что он - самый законченный эгоист. Ему повезло - просто его эгоизм состоит в потакании страсти к переменам. У него это в натуре - ну не может он хранить верность одной женщине, зачем притворяться? Так он думает. 

     Вообще Д.М. (чуть не сказала, Фаулз) любит женщин, с женщинами связаны самые яркие места в романе. Фаулз возвращается к любимой теме двух сестер, она занимала его еще в "Волхве"; здесь же - целых две пары сестер - сестры-кокни, начинающие актрисы, и другие, более значимые сестры, одна из которых стала женой Д.М., а другая  - его любовью, его неразгаданной тайной на всю жизнь. К этой другой Д.М. ох как пристрастен.

     Ругаюсь - в первой части романа полно около-политической трескотни, рефлексии "бедная богатая бессовестная Англия, моральные ценности потеряны, все погрязло в бездуховности, куда делось национальное самосознание". Может я аполитична, но мне было скучно читать. Понимаю - нужно для раскрытия рефлексирующего английского характера, но принять не могу. Как-то по-детски англичане болтают о коммунизме, ну чисто идеалисты, не нюхали они этого пороху. А может дело в том, что политические взгляды  - часть времени, часть истории и  имеют свойство быстро устаревать.
     Родительская тема тоже притянута за уши.  Д.М. конечно же, отличный понимающий отец , а б.жена - тянет на себя одеяло, использует дочь в разборках с мужем. Но дочь, выросшая с матерью, понимает и ценит отца, как никто. Штамп.
     Опять надо сказать правду. Роман вовсе не о кино,  как можно было подумать из аннотации. Точно также можно было бы сделать Д.М. писателем или художником, человеком любой творческой профессии. Зарисовки из мира кино схематичны, не органичны, ни на дюйм  не приподнимают завесу над тем, что зовется "магией кино". Такое впечатление, что Фаулз заставляет себя вставлять их, чтобы оправдать тему романа -  и совершенно напрасно старается, на мой взгляд.
 
     Вторая половина романа - здесь,наконец-то, узнаю Фаулза с его живым, чувственным слогом.  Затвор английской сдержанности и напускной отстраненности открыт в воспоминаниях Д.М. о первой любви.  Этот эпизод, окаймленный двумя короткими стихотворениями, мне кажется одним из самых живых, самых искренних, самых фаулзовских во всем романе. Это его коронный прием короткой истории -  сколько таких жемчужин было в "Волхве"! Даже ханжам и суровым мужчинам должен понравиться  - не может не понравиться- этот эпизод- пронзительная история первого любовного опыта юного Дэнни. Хоть кол на голове тешите, а выдержку приведу, после буду именовать Д.М. просто Дэниелом.

"весь мир – или все его шестнадцать лет – растворились, растаяли…
Губы ее – тмин и тимьян, тело – словно лоно матери, которой не знал, ее нежность в несколько секунд искупила все, что он не мог и не хотел ей простить. Оставив осторожность, он вдруг резко притянул ее к себе. Его охватило странное чувство: лес вокруг них, до сих пор прочно стоявший на месте, вдруг взорвался, каждый листок, каждый сучок и веточка неслись отдельно друг от друга, увлекая за собой все лесные звуки и запахи. Все исчезло. Осталась лишь Нэнси, Нэнси, Нэнси, Нэнси; ее губы, ее груди, ее руки у него на спине, прижавшееся к нему тело; потом она вдруг отстранилась и уткнулась лицом в рубашку у него на груди. Какая она маленькая, насколько больше понимания в касании, чем во взгляде, как умаляются любые погрешности – 
роста, линий тела, внешности, – стоит лишь коснуться, обнять, прижаться. И – победа! О, метафорические децибелы самого громкого за всю его жизнь, торжествующего петушиного клика!"

     И все-таки, если продолжать параллели с "Волхвом", герой Фаулза постарел, бесповоротно постарел. Теперь он много знает о человеческой природе, но все никак не может разгадать ускользающую сущность Джейн, одной из той оксфордской четверки, женщины, в которую был влюблен, и которая, отдавшись ему однажды, предпочла лучшего друга, а теперь, по прошествии стольких лет, поняла что совершила непоправимую ошибку, предав, в первую очередь, себя, "заперев себя в монастырь".  Хитрый кукольник Фаулз -  в его воле подыграть героям: они встретятся в трудные для Джейн времена распутья после самоубийства ее смертельно больного мужа и, обуреваемый Б-г знает каким чувством (жалость, давняя привязанность, неугасшее чувство?), Дэниел предложит ей поехать с ним в Египет, развеяться, отдохнуть. Двусмысленная ситуация, опасная игра.  
Тут я вспомнила другого персонажа -  Флорентино Арису из маркесовской "Любви во время холеры".  Как символичен и невинен был его жест в конце романа - взять и прокатить давно любимую женщину по реке на своем корабле, и плыть так вместе до скончания века. К сожалению, у Фаулза похожий прием выглядит неорганично, как-то театрально.
      А еще Дэниел решит взять годичный отпуск и написать серьезный роман о писателе. А Фаулз решил сделать то же самое,  когда приступил к написанию "Дэниела Мартина".  Лабиринт отражений, не иначе. Жесточайшая рефлексия Дэниела, просто паника по поводу неспособности прочувствовать внутренний разлад своего будущего героя- и все потому, что сам-то он слишком хорошо, слишком безбедно устроен, слишком доволен жизнью, даже иногда счастлив (боже, хэппи-энд, дурной тон для интеллектуального кино, нет!! ) - не фаулзовская ли это рефлексия? 

     В начале я уже упомянула Дженни, юную англичанку-актрису, умную не по годам, теперешнюю возлюбленную Дэниела.  Ей тоже дается слово - в трех письмах, которые она шлет Дэниелу в Англию, находясь на съемках в Голивуде. Она рассказывает ему о нем, о них, о себе. Как она видит и чувствует происходящее. Иногда письма озвучивают ее отношение к реальным событиям, произошедшим с ними, иногда же -  это полет фантазии Дженни, стремящейся докричаться до близкого, но такого далекого человека. И как здесь не вспомнить письма близняшек-актрис из "Волхва" - та же чувственность, тот же накал страстей, то же волнение юности, присущее только молодым девушкам, но и изощренность, и женская, коварная мудрость. 
     Но фаулзовский герой - уже не тот наивный юноша, сноб и максималист из "Волхва"-  с Дэниелом этот трюк не проходит, он-то головы не теряет, он все знает наперед. Вот и на провокационное, полное придуманных (поставим здесь виртуальный вопрос) эротических переживаний письмо Дженни из Голивуда он отвечает вполне мудрым неверием и..спокойствием. И , в свою очередь, без тени сомнения выкладывает ей полуправду о поездке в Египет с бедной родственницей - Джейн , и не особенно винит себя за это, даже почувствовав, что Дженни эта идея не по душе.

     Египетский поход Фаулз поручает описывать самому себе. Что и говорить, Фаулз отличный натуралист, но лучше Лоренса Даррелла в его «Александрийском квартете» никто не смог описать Восток. Это так, к слову пришлось, точнее к ощущениям от текста романа. Кто не читал Дарелла, может посмотреть натурные фрагменты фильма "Sex and the City -2", колорит Востока там передан замечательно.
      Без сомнения, Египет,  наряду с Грецией - еще одна мекка для погружения в античную историю, мифологию и древнюю культуру, и Фаулз, энциклопедически образованный, не преминул этим воспользоваться для "египетской" части романа.
Но, продолжая параллели с "Волхвом", где Фаулз описывает Грецию, убеждаюсь, что по красоте, лиричности, яркости переданных ощущений описание Египта все же уступает описанию Греции, вот разве что  остров Китченера очень походит на придуманный греческий остров Фраксос- именно в любви к нему Фаулза.
      Размышляя вместе с Дэниелом и Джейн, Фаулз излишне политизирует, протискивает культурные пласты древнего Египта через угольное ушко идеологии, к тому же левого толка, забывая при этом следовать художественной правдивости. Почему-то вдруг, откуда ни возьмись, оказались на люксовом прогулочном корабле восточноевропейские немцы, чех вкупе с мужем и женой - туповатыми американцами и итальянской сладкой парочкой - пожилым критиком и его наперстником, а разбавил их Фаулз французами, страстно поглядывающими на уже немолодую Джейн. Никогда не поверю, что успешный голливудский сценарист потратит свое время на групповые экскурсии, и, тем более, в такой компании. 
     Прочитать бы все это по-диагонали, но один персонаж не давал мне этого сделать - герр  Кирнбергер  , ученый-египтолог и, по совместительству, гид немецкой группы. 
Любит Фаулз мудрых старцев - привет вам, мистер Кончис, вот и профессор Кирнбергер, и его истории вышли у Фаулза просто замечательно. И его размышления о судьбах мира, и о  духовном опыте, и о жизненном выборе - над ними еще думать и думать..
      Говорят - истинное видится на расстоянии: так и у Фаулза, в поездке по Египту герои, находясь вдали от родной Англии, наконец, находят свое потерянное "я".  Джейн удается отринуть неправильную "правильность", навязанную себе самой за годы жизни в роли истинной католички и жены профессора-философа; а Дэниел, в конце концов, понимает, что ему надо сделать, чтобы быть счастливым, а не только казаться (в том числе, и самому себе): предпочесть реальное -  кажущемуся, честное  - утопии, глубинное - поверхностному. Слава Б-гу, Фаулзу не пришло в голову - да и не могло, наверное, оставить открытый конец. Ведь надо же к чему-то приплыть в конце пути.

     Писала этот отзыв кусками, очередные несколько глав прочитаны - очередной кусок написан. За один раз невозможно охватить роман целиком, вспомнить все значимые места, все мысли, которые пришли в голову при прочтении. Я специально не подправляла уже написанное, хотела увидеть, получится ли у меня цельное восприятие или нет. Получилось что-то очень разбухшее, но я не вижу никакой возможности и нужды что-либо выкидывать - в конце концов, это мое право как читателя.

О чем этот роман? Только не о кино. О мужчине. О женщине. О человеке. О месте индивида в обществе. О гео-политике. А еще это роман об английском характере. 
"Истинная Англия – это свобода быть самим собой, плыть по течению или лететь по ветру, словно спора, ни к чему не привязываясь надолго, кроме этой свободы движения",-говорит Фаулз.
Почитайте перед тем, как заказывать билеты в Лондон.

Книгомарафон 2012.