4

О, Боже, сохрани этот город, соедини разбросанных, тех, кто в других местах не может избавиться от своего таланта и своеобразия.
(Мих. Жванецкий)

На три четверти книга состоит из воздуха дореволюционной Одессы. Места, характеры, словечки, штрихи поведения и прочее, что никак не из нашего времени, легко окунает в ту атмосферу.
Вот, из череды обыденно-невероятного:

— Le cadet de mes soucis, — ответил он равнодушно, уже нанизывая веревочные кольца с веслами на уключины. По-французски это у него искренно вырвалось, а не для рисовки

Совсем не солнечными нотами врезаются политические реалии, упоминания погромов, терактов, Азефа, Зубатова, Плеве, неназываемых знакомых нелегалов ( которым, если пошарить в окололежащих источниках, найдутся конкретные имена), восстание на "Потемкине".
Дрейф настроений от душевного подъема к горькому ощущению, что все как-то не так складывается , и озлоблению...
И еще четверть книги, ближе к окончанию, уходит под идеологические соображения автора, которые доходят до того, что Торик-выкрест рисуется однозначным предателем своего народа. Похоже, у автора-сиониста ассимиляция - точка болезненная настолько, что хлебные спекулянты рисуются им ангелами ушедшего времени и опорой нации, лишь бы вероисповедание не меняли.
Ах да, я не сказал про семью Мильгром, члены которой - главные герои книги, но мне показалось, что главное все-таки не они, а воздух воспоминаний.