4

Он любил власть ради власти, не стремясь ни к славе, ни к богатству, ни к почестям. Глубоко невежественный, полная посредственность во всем, что не касалось умения вертеть людьми, он стал незаурядным человеком лишь благодаря жажде повелевать. Он любил свою энергию, боготворил свои способности. В его грузном теле жил пронырливый, необычайно деятельный ум, стремившийся поставить себя выше толпы, погонять дубиной людей, которых Ругон делил на дураков и прохвостов. Он верил лишь в себя, менял убеждения, как другие меняют доводы, все подчинял неукротимому росту своего «я». Не имея никаких пороков, он втайне предавался буйным мечтам о всесилии. Если от отца он унаследовал массивную тяжеловесность плеч и одутловатость лица, то от матери, той страшной Фелисите, которая заправляла Плассаном, к нему перешла огненная воля и страстное влечение к власти, презирающее мелкие уловки и мелкие радости. Он, несомненно, был самым значительным из Ругонов.

Лучше самого Золя о герое этого романа и не скажешь. Его превосходительство Эжен Ругон.
Франция в XIX веке продолжила традицию больших потрясений предыдущего революционного века. Республика и Империя как будто в салочки играли, то одна одержит верх, то другая. Пришло время второй Империи и правления Наполеона III. Эжен Ругон вовремя подсуетился и оказался на вершине, возглавил министерство внутренних дел.
Власть имущие всегда притягивали к себе прихлебателей. Стоит только должность получить и сразу к тебе телепортируются разные сватья-братья, однокашники, соседи и прочая седьмая вода на киселе. Золя показывает одну из причин, по которой каждый чиновник должен следовать главной заповеди, озвученной уже другим классиком - *ну как не порадеть родному человечку?*)
Эти человечки, чаще всего вовсе и не родные, впиваются, как пиявки, высасывают благодетеля и с каждым днем аппетиты растут. Еще больше вкусных должностей, еще больше наград и орденов, все гребут под себя, ничем не брезгуют.
Автор, как обычно, показал общество, полное порока и пошлости. Один персонаж омерзительнее другого. Каждый пытается через Ругона реализовать собственные мечты и удовлетворить амбиции. Часто это выражается даже не в личных просьбах, а в протекции для толпы левых людей. Мадам Коррер, бывшая квартирная хозяйка, вечно мелочно хлопотала перед всемогущим министром за каких-то весьма сомнительных женщин. Ведь она так любит оказывать услуги чужими руками.
Еще один недалекий подлиза часто пытался устроить дела любовников своей жены и недоумённо хлопал глазами и возмущался, когда Ругон отказывал ему, мол, такие же милые и способные молодые люди, и совершенно не понимал дружеских намёков.
В самом начале книги Ругон подал в отставку и его пиявки пребывают в страхе и недоумении, ведь все они так на него рассчитывали. Надо или искать нового покровителя, или возвращать прежнего на Олимп. За возней этой клики, как её называет автор (или переводчик) наблюдать довольно любопытно, но и противно. Я поначалу не могла понять зачем Ругону было окружать себя столь гадкими людьми, но потом стало ясно, что другие в данном обществе и не водятся. Вокруг каждого влиятельного лица своя толпа пиявок, они лебезят, они льстят, лижут все до чего дотянутся, но когда им становится голодно, то и кусают больно. Без вечных попрошаек вроде и власть не власть, если не можешь расставить на все вкусные места своих людей. А то, что эти *свои* отвратительны по сути, так это роли не играет.
Самой интересной линией стала дружба-вражда Ругона с итальянкой невнятного происхождения Клориндой. Дочка графини, но с весьма мутным прошлым и непонятным настоящим. Девица красивая, амбициозная, но по сути безвкусная вульгарная хабалка, обладающая животной сексуальностью и притягательностью. Мечтала она стать женой Ругона, но он заартачился, а она решила отомстить. Месть — блюдо, которое подают холодным, а Клоринда девица терпеливая.
Сам Ругон особой симпатии не вызывает, он человек тяжелый по характеру, не особо дальновидный, но на фоне своего окружения под конец даже вызывает некое уважение своей пробивной силой. Это своеобразный французский Феникс. Возрождается в любой ситуации.