5

– Прошу вас, не хулите женщин, – воскликнула Мария. – – Не повторяйте избитых мужских речей. В конце концов вам для счастья все же нужны женщины.
– Увы, – – вздохнул Максимилиан, – – это, конечно, верно. У женщин один лишь способ сделать нас счастливыми, зато тридцать тысяч способов сделать нас несчастными.

"Флорентийские ночи" Гейне - это очень красивое, очень изысканное, очень образное, очень романтичное произведение, нежное и страстное одновременно.

Главный герой проводит ночи у постели умирающией от чахотки красавицы, и постоянно что-то ей рассказывает. Причем темы у рассказчика самые разнообразные.

То это воспоминания о настоящей любви, то рассуждения о различиях между английской и французской кухнями, то это длинные стройные доказательства красоты ломбардок, то пространные рассуждения на тему отношений между мужчинами и женщинами.

Максимиллиан скрашивает одиночество заболевшей и обреченной Марии, она же ласково и по-дружески поощряет рассказчика и осторожно наводит его на интересные темы. Особенно же интересна ей история его любви к прекрасной и загадочной танцовщице. И в конце концов мягкая настойчивость Марии приносит свои плоды - Максимиллиан во всех подробностях рассказывает ей историю своей любви.

Максимиллиан скрашивает последние ночи Марии, сам при этом освобождаясь от гнета воспоминаний. Его рассказы интересны Марии, приятны ему самому, и, главное, они восхищают нас, читателей. Эти рассказы глубоки и изящны одновременно, их язык изумителен.

И один из самых ярких образов в этой галерее блестящих впечатлений - это маэстро Паганини, море, волны, скрипка, ветер...

Действительно ли лопнула струна? Не знаю. Я заметил только, что звуки стали иными, а Паганини и все его окружающее снова совершенно переменилось. Его самого я едва узнавал в коричневой монашеской рясе, которая скорее укрывала, чем облачала его. С искаженным лицом, наполовину спрятанным под капюшоном, подпоясанный веревкой, босой, так стоял Паганини, одинокий строптивец, над морем, на выступе скалы, и играл на скрипке. Как я – понимал, было время сумерек, лучи заката заливали морские просторы, которые алели все ярче и все торжественнее шумели в таинственном созвучии с тонами скрипки.
А чем ярче алело море, тем сильнее бледнело и блекло небо, и когда наконец бурливые волны стали багряно-красны, как кровь, небо в вышине призрачно посветлело, мертвенно побелело и грозными великанами проступили на нем звезды... Но звезды эти были черны... и блестели, точно каменный уголь. А звуки скрипки становились все яростней, все дерзновеннее, в глазах страшного скрипача сверкала такая издевательская жажда разрушения, а его тонкие губы шевелились так ужасающе быстро, что казалось, он бормочет стародавние колдовские заклинания, какими накликают бурю и выпускают на волю злых духов, кои лежат, плененные, в пучинах моря.

Полет фантазии Гейне, смесь вымысла и реальности, виртуозное владение языком, драматические контрасты, яркие поэтические образы - и под глубоким впечатлением Марина Цветаева тоже создаст свои "Флорентийские ночи", еще бы, это ведь она говорила - "Еврей, за которого я всех русских отдам."