5

Re:Re:Re: Комбре
"Осциллограф - это микроскоп времени," - сказал не помню кто и не помню где. Но что же в таким случае есть проза Марселя Пруста? Должны ли мы отнести ее к пытливому разглядыванию мельчайших воспоминаний, что и вправду сродни работе с микроскопом, когда посредством кропотливой и тонкой настройки мы внезапно заставляем возникнуть предмет нашего интереса из мутной пелены, или же наоборот, к большой и шумной охоте, где толпа метафор загоняет и настигает трепещущую крохотную деталь на бескрайних просторах памяти, невзирая на все выписываемые ею отчаянные петли и спирали? Да и так ли уж велика разница между этими двумя подходами, на самом-то деле? Наблюдая за своими героями из почти поднебесной и недосягаемой вышины, Пруст то и дело хищно пикирует на них, чтобы разъять своим безжалостным скальпель-пером очередную тончайшую деталь душевного механизма. Но поскольку глаз у него поистине орлиный, то читатель даже зачастую и не замечает этого, и ему кажется, что он все время и не покидал грешной земли, постоянно подслушивая из приоткрытого шкафа внутренние монологи героев или подглядывая за их душевным состоянием из-за занавески. Однако это своего рода анти-вуайеризм, практически полное отсутствие интереса к телесному в сочетании с невероятной наблюдательностью и поистине дьявольской фиксацией на деталях; пустая оболочка от поглядывания, наполненная новым, художественным содержанием. Плавно течет обычная жизнь, и в то время, как для стороннего наблюдателя может казаться, что в романе не происходит почти ничего, для персонажей происходит очень и очень многое. Они проживают свою жизнь, в то время как мы смотрим на них из-за стекла, вооруженные позволяющей видеть насквозь, назад и вперед оптикой. Но увидеть не значит почувствовать, и то, в чем нужно искать ключ к прустовской прозе - это в том, чтобы перестать быть сторонним наблюдателем и стать в некотором смысле тайным соучастником, поскольку время подвижно, и если не плыть в его ритме, то есть риск его утерять. Время здесь активный участник, хотя и никогда не показывается на сцене. И недаром этот цикл называется так, как называется, а не "Былое и думы". Удивительное сочетание действия с бездействием, мещанства с утонченностью, многословия с краткостью. Удивительный и неповторимый роман.