5

Утром я спускаюсь в метро и открываю книгу…

Древняя Япония. Красиво цветут сливы и сакуры. Ветер подхватывает маленькие розовые лепесточки и кружит в причудливом танце.

Я направляюсь в дом сенсея. Во дворике – пруд с карпами кои. Я прохожу мимо них и отодвигаю дверь. Сенсей сидит на татами и проводит чайную церемонию. Завидев меня, он кивает и приглашает присесть. Я снимаю гэта и сажусь на татами. Сенсей наливает мне чай , достаёт трубку и закуривает.

- Ну что, ты готова слушать дальше?

Я киваю.

- Так вот… - начинает он и рассказывает мне дивные истории.

Я не чувствую, что у меня затекли ноги, не замечаю, что уже стемнело. Каждый рассказ, как целая книга – со смыслом, моралью, поучением. Он учит жизни, помогает разобраться в себе, даже лингвистические комментарии даёт, рассказывает о своих друзьях и знакомых. Ты путешествуешь по двору, по разным городам, узнаёшь новых людей, их истории и случаи из жизни….

- И напоследок… - улыбается он, – вот тебе несколько поучений.

Старший брат придворного второго ранга Кинъё – епископ Рёгаку был чрезвычайно вспыльчивым человеком. По соседству с его храмом росло большое дерево эноки, и Рёгаку прозвали Эноки-но-содзё – епископ Эноки.

«Не подобает мне носить такое имя»,- решил он и велел то дерево срубить. Но от дерева остался пень, и епископа стали звать теперь Кирикуи-но-содзё – епископ Пень. Тогда, рассердившись вконец, он велел выкопать пень и выбросить его вон. Однако, после того как это сделали, на месте пня образовалась большая яма, наполнившаяся водой, и епископа стали звать Хорикэ-но-содзё – епископ Пруд.

В окрестностях Янагиваражил священник по прозвищу Гото-но-хоин пз – преосвященный Грабитель. Говорят, что это имя пристало к нему оттого, что на него самого часто нападали грабители.

Один человек шел на поклонение в храм Киёмидзу, и попутчицей его была старая монахиня. Старуха всю дорогу приговаривала: «Апчхи! Апчхи!»

– Почтенная монахиня,- осведомился ее спутник,- что это вы все время шепчете?

Ничего не ответила монахиня и продолжала повторять свое. Наконец, устав от расспросов, не выдержала она и говорит:

– Тьфу ты! Да ведь говорят же, что, если человек чихнет и никто не повторит за ним «апчхи» вместо заклинаний, человек этот может и умереть! А молодой господин, у которого я была кормилицей, ходит теперь в послушниках в монастыре на горе Хиэи. «А не чихает ли он сию минуту?» – все время думаю я, потому и приговариваю: «Апчхи! Апчхи!»

Редкостная привязанность, не правда ли?

- Спасибо вам, Кунко-хоси. Вы мне очень помогли.

Он смотрит на меня и улыбается одними глазами.

И тут я приезжаю на нужную станцию…