5 Не чувствуя себя богами....

Токайя Гранде - утопия твоя началась и закончилась с огня, воды и разверстых могил. Рождение и смерть, кровавая полночь кровавого полдня...Жители твои появлялись, оставляя прошлое где-то там, за пределами излучины реки. Излучины, ставшей "пашней смерти", где рождён мир и царит праздник. И каждодневные заботы подчинены ритму Рождественских шествий и животворному внезапретному смеху.
Лишь свобода - в толпе, которая впадая в буйство то дерётся, то хохочет. Наслаждается танцем и любовью. В этих местах только и есть, что какао и бессовестные папаши. Поселок, расположенный на пересечении осей мира, заложенный, обжитый и освоенный с особой силой. И каждый из жителей пройдет и потоп, и лихорадку на своем пути...

Амаду называет все своими именами. И убийство для него всегда лишь убийство, в какие бы одежды не рядилась официальная версия.
Извечное противостояние двух миров на фоне карнавала разнуздано ярких одежд... Незавершённое и незавершимое - вечное.
В этой истории есть все - любовь, жертвенность, горе, радость, насилие. Здесь трудно понять как негодяи способны на истинное благородство, верность своему слову и честь. И жизнь предстает не выверенным набором положений, а путаницей, которую приходится принять. Потому что это жизнь.
И капитан Натарио, для одних — преступник, безжалостный наемник, кровожадный бандит; для других — храбрец капитан, добрая душа, любимец женщин, живёт в этом поселении на самой вершине холма, на Олимпе, единый в двух лицах - отбирающий и дарующий.

Иризополис, город, носящий "радужное" имя, возникший на месте руин, жизнь которого должна быть покойна и радостна, не может скрыть прошлое. И история Большой Засады прорастает в молве, вопреки времени, вопреки усилиям власти.
От рождения и до смерти. Вечная закольцованность сюжета. Все та же зловещая картина конца света. Все те же разверстые могилы...

Герои учат своих создателей, учат не насиловать реальность, не ломать характеры об колено, не выдумывать умозрительные фигуры, а главное – помнить, что мы не боги, а всего лишь писатели.