5 it was possible Ketterdam would not survive Kaz Brekker

Смело могу сказать — дилогия Воронов входит в число самых моих любимых книг, вообще, за все время.
Сама главная интрига переплетается тысячу раз и делает столько резких поворотов, что если там и есть какие-то несостыковки, увидеть их на первое прочтение нереально. Красивый, многократно обманывающий читателя сюжет с прекрасной структурой. Это одна из лучших вещей, что я читала, и правда, я понимаю, откуда полезла куча желающих что-то такое повторить.

Часть волшебства Бардуго — в персонажах. Она мастер взаимодействий, напряжения и утешения, и следить за каждым здесь просто волшебно.
Джеспер и Уайлан.
Очень красивый, очень комфортящий пейринг. Развитие Уайлана меня покорило, развитие Джеспера совершенно прекрасно. Тут все чрезвычайно тепло и прям покоряет: отношения ребят с родителями, из рост, их влияние друг на друга. Прекрасно.

Нина и Маттиас.
Прекрасны. Нина is queen, Маттиас же был настолько идеален, что это сразу нарисовало у него на лице мишень. Даже не знай я сюжета, я б ждала его смерти, а не чьей-то другой. Потому что, ну, да, я сама бы именно так и сделала.

— Так постарайся успокоиться и выглядеть дружелюбно.
Маттиас разжал руки и расслабил лицо.
— Дружелюбно, а не сонно. Просто... представь, что все вокруг — котята, которых тебе надо не спугнуть.
Маттиас выглядел откровенно обиженным.
— Животные меня любят.
— Ладно! Представь, что перед тобой дети. Стеснительные карапузы, которые описаются, если не будешь милым.
— Хорошо, я попытаюсь.
Стоило им приблизиться к следующему прилавку, как работавшая за ним пожилая женщина подозрительно посмотрела на Маттиаса. Нина ободрительно кивнула ему.
Маттиас широко улыбнулся и пробасил своим певучим голосом:
— Ну привет, маленький товарищ!
Женщина превратилась из настороженной в озадаченную. Нина решила счесть это прогрессом.

That said,

Но Маттиас, конечно, не заслужил такого.

Каз и Инеж.
Потрясающе. Это один из моих любимейших книжных романслайнов, если не вообще самый любимый. Инеж, несомненно, заслуживает в тысячу раз лучшего, но... мне греет сердце то, как она воздействует на Каза. Она сама словно святая, бесконечно светлая.
Это скилл, написать что-то такое. Я хочу этот скилл себе. Почти ни единого касания, но сколько понимания, сколько единения между персонажами.

Но не только пейринги и дуэты делают эту книгу восхитительной. Персонажи сами по себе, каждый из них, яркие и броские. Инеж сама по себе? Королева. Прекрасная, святая, восхитительная. И я так счастлива за ноту её концовки. Джес? Такой искренний, такой живой. Уайлан? Смелый, отчаянный и очаровательный. Нина — эталон силы и отношения к себе. Маттиас… рыцарь.

А Каз?
Король эджлордов, моя новая вечная любовь. Сломанный, злой, опасный. Живой.
Это именно тот тип персонажей, который я обожаю, но который далеко не все могут вытянуть. У Лоуренса была дивная цитата в Красной Сестре: it's not until you're broken that you find your sharpest edge. И Каз бесконечно напоминал мне об этом.

Воспоминание снова накрыло Уайлана. Я хороший человек. Они подкараулили клерка на выходе из Зверинца и уволокли его на вершину маяка. Каз держал его за лодыжки, и клерк обмочился, крича и моля о пощаде, пока не выдал, в итоге, свистковые команды Смита. Каз уже собирался выдернуть его обратно, как клерк начал предлагать плату: деньги, номера банковских счетов клиентов Смита, а потом...
— У меня есть компромат на одну из девчонок Зверинца, земенки!
Каз замер.
— Что у тебя есть на неё?
Тогда Уайлан и услышал её, эту низкую, опасную ноту-предупреждение. Но клерк не знал Каза, не распознал перемены в грубом шорохе его голоса. Он подумал, что обнаружил крючок, зацепился за что-то, чего хотел Каз.
— Один из её клиентов дарит ей дорогие подарки. Она оставляет деньги себе. Знаете, что Павлин сделала последней девчонкой, которую поймала на обмане?
— Знаю, — сказал Каз. Его глаза поблескивали словно острие опасной бритвы. — Танте Хэлин забила её до смерти.
— Каз, — Уайлан попытался подать голос, но клерк все продолжал говорить:
— Прямо там, в салоне. Девка знает, что ей крышка, если я заговорю. Она принимает меня бесплатно, чтобы я только держал рот на замке. Тайком меня проводит. Она и вас так может, и ваших друзей. Все, что хотите.
— Если Танте Хэлин узнает, она убьёт твою земенку, — сказал Каз. — Сделает её примером для других девочек.
— Да, — жадно хватанул воздух клерк. — Она все сделает, что хотите. Вообще все.
Медленно, Каз позволил ногам клерка соскользнуть из своей хватки.
— Ужасно, не так ли? Знать, что кто-то держит твою жизнь в своих руках.
Голос клерка подскочил на октаву, стоило ему осознать свою ошибку.
— Она просто девка! — закричал он. — Она знала риски! Я хороший человек. Я хороший человек!
— В Кеттердаме нет хороших людей, — сказал Каз. — Не уживаются в местном климате.
А потом он просто разжал руки.

Наконец, Штурмхонд поправил лацканы своего бирюзового сюртука и сказал:
— Что ж, Бреккер, очевидно, что вы оперируете полуправдами и откровенной ложью, так что вы совершенно точно тот, кто нужен для этого дела.
— Да, только кое-что ещё, — сказал Каз, изучая сломанный нос корсара и его красноватые волосы. — Прежде чем мы возь емся за ручку и сиганем вместе с обрыва, я хочу знать, с кем именно имею дело.
Штурмхонд приподнял бровь.
— Мы, конечно, не путешествовали вместе, да и одеждой не обменялись, но мне казалось, нас представили друг другу вполне цивилизованно.
— Кто ты на самом деле, корсар?
— Это экзистенциальный вопрос?
— Ни один вор не разговаривает так, как ты.
— Какой узкий взгляд на вещи.
— Я знаю, как выглядят богатенькие сыночки, и не поверю, что король отправил обычного корсара уладить настолько рискованное дело.
— Обычного, — фыркнул Штурмхонд. — Вы так хорошо натасканы в вопросах политики?
— Я разбираюсь в сделках. Кто ты? Правду, или моя команда выходит из дела.

К слову о Штурмхонде, увидеть Николая вновь было очень приятно. Вообще, всё сторонние персонажи предоставили мне феерически много веселья, начиная с Дуняши Лазаревой, заканчивая Николашкой с его финтами.

Дуняша, кстати, отдельное веселье.

Первая мысль Инеж была о Кергудских солдатах, которых Нина и остальные видели в Западной Клёпке, но девчонка не была похожа на шуханку.
— Ну привет, Призрак, — сказала она.
— Мы знакомы?
— Я Дуняша, Белый Клинок, выученная Мудрецами Амрат Жен, величайшая убийца наших времен.

Понимаете, в факте ее появление сама Дуняша — меньшее из всей феерии. Сейчас объясню.
В связи с неприятными событиями в моей жизни в апреле, у нас с друзьями крепко вошла в обиход фраза для описания неадекватных ситуаций — "рашн артхаус". Так вот, "рашн артхаус" в целом весьма себе описывает сцену с этой Дуняшей. Смотрите.
В двух последовательноидущих главах Инеж мы встречаемся с ее неуверенностью, затем — с решимостью. Мы видим силу ее характера, ее вдохновляющую бессмертную душу. Мы видим тоску по ее семье, ее прошлое среди своих, ее детство, светлую грусть упущенного. Практически сразу же это перетекает в хоррорные флэшбеки Инеж в Зверинце, мерзкие, ужасные подробности ее года в борделе. Обе линии воспоминания завязываются на жутком, совершенно чудовищном воспоминании о том, как ее клиентом стал тот, кто узнал в ней девочку из каравана. Шокирующий прием, после которого нельзя остаться равнодушным. И на пике этого надрыва безопасность Инеж надрывается — на нее нападают, возвращая в реальность.
Красиво. Сильнейшая сцена. Но тут же оказывается, что напала на нее ДУНЯША, которая представляется ей вбросами а-ля Селена Сардотин, а потом начинает крутить финты, напоминающие одновременно аниме и синематики Лиги Легенд с красноволосой Катариной. Дуняша даже выглядит как Катарина. И дальше происходит, блин, синематик Лиги Легенд.
Эти сцены НЕ СОЧЕТАЮТСЯ. Это какой-то сюр.

Но, шутки в сторону… книга — шедевр. Почти всю книгу можно растаскивать на цитаты, так красиво она написана. Наконец, каждая маленькая деталь — вера Маттиаса, ломки Нины, сомнения Джеспера, страхи Инеж, решимость Уайлана, схемы Каза, маленькие вставки несчастного Кувея — все это сделало книгу такой увлекательной на каждом маленьком кусочке текста.

Эта книга роскошная.