Из предисловия я поняла, что это будут воспоминания человека, очень обиженного на многое: жизнь, родителей, государство, других блокадников с крайне пессимистичным взглядом, хотя неудивительно, что в такой семье выросла именно такая личность: «А вообще дома отношения никакие (...) Родители почти всё время выясняют свои отношения - кто больше выстрадал, кто перед кем виноват, и постоянно склоняются фронтовые ППЖ (полевые походные жёны). Война ужасно изменила их обоих и ничего не оставила от них довоенных. Мы с братом стали лишние люди, лишние до Кука, и поэтому мы как бы сами по себе. А мама очень больна. У неё совсем слабые лёгкие, её часто мучает жестокий кашель. И сердце у неё слабое. И у неё нет ни одного своего зуба после блокадной цинги. А ей всего 40 лет. Нас с братом она часто упрекает, что из-за нас остается голодной». Родственники же отца их с мамой не любили и сокрушались, что они «не сдохли» в Ленинграде.

Особенно ярко и с неподдельной болью автор описывает свои обиды на маму, что от смерти в Блокаду девочку спасли соседи: мама была на казарменном положении и приходила редко, а когда приходила, то была ко всему безучастна, в садик или детский дом при этом дочь почему-то не пристроила, автор сама не раз задавалась этим вопросом. Да и потом мама ее не сильно жаловала, чем даже вызывала недоумение окружающих,

Воспоминания об отце и вовсе сочатся неприкрытой ненавистью, мне их было даже как-то неловко читать, ощущение такое возникло, будто я в чужом грязном белье покопалась.

Если честно, то для меня травма автора как недолюбленной дочери перекрыла трагедию ребёнка Войны, Блокады, так как эти части вышли чересчур яркими.

Сами же воспоминания в книге приходилось буквально выискивать среди воды размышлений и домыслов автора, которые под час вызывают, мягко говоря, недоумение, то она вдруг рассказывает, что оказывается «многие, очень многие люди безбедно жили во время блокады», и делает вывод, что город намеренно морили голодом далеко не фашисты. Да, были те, кто умудрялись жировать и в тех условиях, но это было меньшинство, мизер, достаточно почитать воспоминания известных личностей, которые уже и на тот момент были не последними людьми в городе: Берггольц, Князева, и понять, что основной массе жителей приходилось не сладко. Моей бабушке после войны тоже встретилась одна мадам, которая не стеснялась рассказывать, что в Блокаду ела чёрную икру и севрюгу, но почему-то она не сделала таких далеко идущих выводов, возможно потому, что на момент событий была старше, работала на военном заводе и видела намного больше семилетки, практически всё время просидевшей в квартире. То потом Пожедаева и вовсе делает вывод, что фатальная ошибка в начале войны с эвакуацией ребятишек не в тыл, а навстречу наступающему противнику, это был конкретный план властей о «преднамеренном избавлении от Детей города». Простите, но это уже чересчур бредово.

Ещё одним минусом стала рваность и хаотичность мемуаров, автор то забегает вперёд, то возвращается назад, какие-то события вспоминает не единожды, причём практически одними и теми же словами.

Но основным моментом существенно затруднившим чтение стало наличие довольно большого количества стихотворений автора, которые на мой субъективный взгляд не очень удачные. Процитирую строки самой Пожедаевой: «Мой неуклюжий и тяжелый стих», пожалуй лучшего описания для них мне и не придумать.

Не знаю, мемуары озлобленного человека читать крайне сложно, меня будто накрывало волной черноты, возвращаться к книге откровенно не хотелось. В итоге я перешла на чтение по диагонали, а стихи и вовсе опускала, но все равно, времени и сил на эту книгу потратила много. Возможно, я бы не реагировала на такое преподнесение информации автором, если бы постоянно не вспоминала свою бабушку, которая все 872 дня провела в блокадном Ленинграде, работала на военном заводе, похоронила старшую сестру и самого близкого ей старшего брата, всю оставшуюся жизнь потом имела проблемы со здоровьем, но более позитивного и оптимистичного человека я просто не встречала; и вот осознавая такой контраст, мне было сложно воспринимать эмоциональную окраску данных воспоминаний.
Оценку ставить просто не берусь, советовать кому-нибудь к прочтению - тоже.