4

Я всегда чувствовала, что мы с Кингом можем оказаться на разных берегах. Не любитель я, обычно, ужасов. Поэтому предусмотрительно откладывала встречу с писателем, хотя уже давно заметила тенденцию: книги, которые я намеренно откладываю, попадаются мне в играх. Не иначе, как почерк судьбы. С мистером Кингом было так же. Сначала я вообще не поняла, как произведение попало ко мне список, а потом вспомнила. Мне его посоветовали, как альтернативу «Слепоте». Что ж, подсказка в точку — Кингу я поверила гораздо больше, чем Сарамаго, увы.

Он чувствовал, как страх извивается и ворочается под его бесстрастным лицом. Иногда он был огромным и паническим, сокрушающим все на своем пути, как слон. Иногда он был маленьким и гложущим, с острыми зубками, как крыса.

Еще никогда я не боялась эпидемий. Не боялась настолько. В мире Стивена Кинга это страшно, нестерпимо страшно. Стоило больших усилий вчитаться и привыкнуть к трупам и смертям — к эпидемии… Больше трехсот страниц за день я читать просто не могла. Настолько было тяжело, отвратительно и страшно. Слышала, что это не самая страшная книга у автора, но мне с лихвой хватило и ее. Противостояние захватило и не отпускало до последней страницы. Я пережила апокалипсис. Настоящий, не наигранный.

Если такая ужасная катастрофа, как эта, произошла без всякой причины, то какой смысл в жизни вообще? Зачем тогда жить?

Было ощущение, будто я слышу один сплошной давящий ультразвук — звук конца. Когда никого, кроме наших героев, не осталось. Никого. Да и суждено ли героям правда стать Героями? Ведь нужно не просто сохранять жизнь, но и выжить в опустевшем мире, где каждого коснулась смерть. Здесь почти каждый человек был заразен, умирал страшной смертью. Этот мир изменился. Люди убегают, бредят спасением, на которое вряд ли можно сильно надеяться. Этому миру и я не верила. Не верила, что все будет иначе. Ведь можно бороться вечно и почти выстоять, а потом…

Снова оно появилось — это просто вездесущее слово. Раньше. Всегда два слога, но в них выражено все.

Можно ли выстоять, можно ли выдержать эту грань? Грань вот этого слова — "раньше". До конца, по буковке выписать его в будущем мире? "Раньше" — это только прошлое? Есть ли за ним свет, или это все, что осталось? Будет ли все действительно, как раньше? Есть ли вобще будущее у мира?..

Человек — это стадное, социальное животное, и в конце концов мы соберемся вместе. Когда мы соберемся вместе, мы сможем рассказывать друг другу истории о том, как мы пережили великую эпидемию 1990 года.

Это лишь мысли одиноких путников, путников, которые идут в никуда. Им только и остается, что надеяться. Удастся ли выжить этому стаду, даже если оно соберется? Что будет с беременными женщинами? Существует ли вообще иммунитет, как более-менее частое явление? Чего ждать? Каковы причины эпидемии Шустрика? Как ведет себя среднестатистический человек на грани выживания? Много вопросов возникало в процессе чтения. Но ответ всего один:

Жизнь — это карусель, на которой никому не дано удержаться надолго.
И она всегда, в конце концов, возвращается на то же самое место, замыкая круг.