5 Авиатор: Полёты против потока времени

Несколько книг прочитано с момента написания последней рецензии, и хоть решено было рецензировать всё прочитанное, писать хочется не обо всём. «Авиатор» Евгения Водолазкина – роман, о котором хочется говорить, писать, к которому хочется возвращаться, роман, который становится собеседником. Несмотря на.
Удивительно, что книга, написанная в 2016 году рассказывает о российских реалиях девяностых так, будто в девяностые и написана. В этом смысле она – утратившая актуальность «актуальная проза». Хотя нет. Не совсем так. Время для Водолазкина – совершенно особенная материя. Оно для него – объект исследования, среда обитания, пространство, в котором не просто приходится перемещаться, находясь в общем потоке, а пространство, в котором можно жить, перемещаться также вне потока, зачерпывать его горстями, хотя оно и течёт неумолимо, стремительно. Время. Роман «Лавр» уже был одним из таких путешествий-исследований, «Авиатор» – другим. И как Иннокентий, герой «Авиатора» вспоминает десятые, двадцатые и тридцатые годы двадцатого века, проживает их, так, пожалуй, автор – проживает девяностые. Оголтелая реклама, роскошь и разруха, персонажи-чиновники, поиски возможностей заработка – наглядные и характерные картинки из девяностых.
Укорить автора можно было бы и в довольно прямолинейной и несколько наивной христианской проповеди, хотя – в контексте книги она очень уместна, книга гармонична, а в отношении персонажей – отнюдь не двумерна, не чёрно-белые они, в-общем. А размышления о Боге, о вечности, о смерти и покаянии, кстати, без выведения Бога в качестве одного из персонажей – придают книге какую-то особую ценность.
Одним из достоинств «Авиатора» является стиль, язык. Это красиво и сильно. Колоссальные переживания, выраженные сдержанным языком – это захватывает. Путешествие во времени при чтении книги было для меня очень наглядным, и даже описание «современных событий» оказалось для меня, как, возможно и для автора, таким путешествием во времени, только на ближнюю дистанцию.
Итак, о чём же роман?
Успешно размораживают человека, замороженного на длительный срок в Соловецком лагере сталинского ГУЛАГА, Иннокентия Платонова. Память возвращается к нему постепенно, и он, по просьбе учёного -экспериментатора и своего лечащего врача Гейгера пишет дневник, в котором переплетаются события современности (девяносто девятый год), и воспоминания из прошлого. Прошлое кажется безвозвратно утраченным, но к нему удаётся возвращаться, не только посещая кладбища, настоящее кажется чужим, но к нему удаётся адаптироваться, и адаптация к технологическим новинкам оказывается самой простой, а человеческое тепло, близость, дружба, любовь могут быть доступны и дарить счастье и в настоящем, но в них трудно поверить, их трудно принять. Иннокентий осмысливает настоящее, видит глобальные общественные проблемы под неожиданными для людей из девяностых углами, его волнуют не актуальные для девяностых проблемы анархии и дикого капитализма, а проблемы демократии и диктатуры – готовности общества к диктатуре и согласии на террор (и это уже "актуалочка" нынешнего времени), роль простых людей в общественных процессах.
Иннокентий – жизнеописатель. И описывая жизнь он увлекается тем, о чём не рассказывают учебники истории: запахи, звуки, повседневные дела простого человека, семейные радости. Его волнует покаяние. Он, «положительный персонаж», нуждается в нём. И, размышляя над христианской темой в романе, для того, по-видимому, дано было Иннокентию вернуться, чтобы взглянув на свою жизнь из безопасной и благополучной перспективы он мог бы раскаяться в том, в чём, казалось каяться нет никакой надобности и простить то, что простить, казалось, нет никакой возможности, ну если не простить, то хотя-бы отпустить от себя обиду и как-то примириться. Естественно, «Авиатор» не является философской, богословской работой или потоком авторского сознания. Книга насыщенна событиями, о которых я не хочу здесь рассказывать, чтобы не раскрывать интриг и сюжетных поворотов, которых в книге предостаточно.
Я впечатлён. Я наверняка захочу ещё не раз вернуться к «Авиатору», тем более, что читать его можно фрагментами, перелистывать, открывая наугад и наслаждаться красивым и глубоким текстом.