5

Сырость, она проникает в каждую клеточку организма. А начинается все с ног. Словно ты по колено в воде, а не идешь по жидкой грязи. Но ты идешь, потому как если ты остановишься, то ты уже не уверен, что у тебя найдутся силы продолжить начатый путь. Да и есть ли прок в остановке. То, что тебя окружает, готово погрузить тебя в еще большую лавину уныния, чем ты уже ощутил. Так что иди, иди, покуда есть силы. Все дальше и дальше. Но не надейся покинуть эту землю. Она уже не только под тобой, она в тебе. Ты и есть она. Она и есть ты. Вы не просто едины, вы - продолжение друг друга. Единый организм. Бредущий из ниоткуда в никуда.

Дальше...

Сильная книга. Пронизывающая. Упрямая. И тягучая. Если читаешь ее, то ты уже там, в Фенах. И вода - часть твоей реальности, как сейчас часть твоей реальности воздух. Берешь книгу и понимаешь, что ты должен быть крепок духом, что читать ее - значит прожить ее. Только так, только целиком, только вдохнув поглубже, наполнив легкие, и с головой. Каждый отрезок чтения как очередное погружение. Ныряние солдатиком без надежды, что выплывешь сразу. Воды романа плотные. Они как сети. Не отпустят, не забрав что-то взамен.

Очень многоплановая книга. Много сюжетных линий, постоянное путешествие во времени. Сама ИСТОРИЯ является героиней повествования. Ее полноценность и значимость как героини обсуждают даже сами герои. О ее ценности задумывается и читатель.

История...есть вещь сугубо невозможная - попытка обладающего неполным знанием дать отчет о действиях, также предпринятых с позиции неполного знания.

Сложная книга. ХарАктерная. Сложно определить, кто герой этой книги. Семьи Криков и Аткинсонов? Том Крик, рассказчик? А он ли рассказчик, ведь мы часто слышим на страницах книги другие голоса, повествующие и о нем в числе прочих. Нет, тут лучше и не пытаться. Такая книга должна течь, менять направление, крутить вами как мокрой щепкой. У нее есть течение, упрямое и бесповоротное, местами кажущееся вам бесцельным, но ни на йоту не такое. Положитесь на него. Только оно в состоянии вернуть вас на сушу.

Печальная книга. Тоскливая. Горькая. Такая как наша жизнь. Такая, какой и должна быть жизнь, если из нее убрать все эти облегчающие существование гаджеты, все эти "радости" цивилизованного бытия. Она реальная, и бьет этой своей реальностью наотмашь.

Боже мой, какие же моря веселья нам необходимы и какими глубокими глотками его нужно пить, чтоб только уравновесить все те печали, коих у жизни в запасе.

Любимая книга. Мной любимая. Теперь она у меня в любимых. Потому что я люблю книги, которые заставляют поверить в то, что в твоей жизни есть смысл, ЧТО УЖ В ТВОЕЙ-ТО ЖИЗНИ ТОЧНО ЕСТЬ СМЫСЛ. Она вся словно кричит мне это, громко, истерично. Потому как объяснять что-то - дело последнее. Надо просто заставить в это что-то поверить.

...люди пускаются в объяснения только тогда, когда у них все идет насмарку, разве не так, а не тогда, когда они правы? И чем больше слушаешь всяких объяснений, тем больше тебе сдается, крепко же мы должно быть влипли, если столько всего приходится объяснять.

РЕЗЮМЕ: Ну а если уж хочется объяснений, то впечатления от книги были сродни впечатлениям от "Сто лет одиночества" Маркеса и "Слепой убийца" Этвуд . Несколько поколений двух семейств сошлись в одной точке. И вот эта точка, тоже человек, раскручивает тугой клубок чужих воспоминаний, силясь понять, что такое он сам, точка ли он или будут еще предложения.