5 Спойлер «Северо-южный циклон»

Я не люблю Скарлетт. Этот типаж, хоть убейте, мне неприятен. Она жестоко кокетлива, любит вертеть мужчинами, но при этом понятия не имеет о чувственности. Она может быть по-житейски практичной, но от невозможных глупостей это ее не спасает. Она не умеет выстраивать отношения с людьми, ибо уступать, договариваться, искать компромиссы – это для эмпатичных, а Скарлетт настолько эгоцентрична, что никого не замечает, кроме себя, даже если это в ее интересах.

Скарлетт неизбежно должна быть несчастной. Счастье все-таки требует каких-то душевных усилий, нельзя это счастье заставить, приковать к себе. А финал показывает, что только это Скарлетт и умеет:

«Она вернет Ретта. Она знала, что вернет. Нет такого мужчины, которого она при желании не смогла бы покорить».

Это мысль завоевателя, который отказывает завоеванному в праве распоряжаться собой. Это мораль нравственно опустившегося человека, что не понимает слова «нет» и стоит на своем. И совершенно правильно Маргарет Митчелл заметила:

«Проникнувшись духом своего народа, не признающего поражения, даже когда оно очевидно, Скарлетт вздернула подбородок. Она вернет Ретта…»

Ибо личность Скарлетт неотделима от судьбы ее народа. Юг погубила тупая бравада, которую так презирал Ретт Батлер: «Да что там обстоятельства, что нам эти северяне, мы разобьем их с легкостью, мы на голову выше их, проклятых янки!» Ретт Батлер, лучше знающий Север, накануне войны указывал на ошибочность этих речей: вы, может, и храбрые воины, вы верите в успех, но у северян лучше и больше оружия, больше ресурсов, они раскатают вас, южан, в два счета!

Юг на пороге гражданской войны переживал не лучшие времена. Пока Скарлетт и ее ровесники верили в непогрешимость сложившегося в их стране строя, Юг постепенно разлагался, как Советский Союз в 80-х или Германия в начале 30-х. В кризисные времена особенно популярны национализм и милитаризм.

И не сегодня писатели начали изображать нацию и страну в женском обличии. В «Унесенных ветром» есть два облика Юга: Скарлетт и Мелани, обе терпят в итоге поражение, но Мелани умирает спокойно, а Скарлетт остается с разодранной душой и пустыми надеждами.

Всю книгу Скарлетт живет лишь одной мечтой – об Эшли, она готова пожертвовать всем, лишь бы быть с ним; она его не понимает, в Эшли – ее юношеское воображение (оттого, что он недостижим, он и не жизнеспособен, почти призрак, самый бессильный персонаж книги). В своем невероятном упрямстве (завоевать Эшли!) она похожа на тех южан, что реальность заменяли фантазиями, верили в славные победы во имя чего-то там, а после остались ни с чем. Как и ее соотечественники, Скарлетт не пыталась разобраться в себе и понять, что же ей нужно и зачем и, самое главное, осуществимо ли это вообще.

Мелани же, иной образ Юга, уравновешивает Скарлетт своей природной мудростью и эмпатией. Это что-то исконное, сама земля, которая любит своих детей и принимает их такими, какие они есть (а Скарлетт, к слову, своих детей не любит совсем). Поэтому все так уважают и любят Мелани – она олицетворяет собой все лучшее, что было в южанах, а именно глубинное благородство, самоотверженность и достоинство. Если бы не Мелани, Скарлетт оскотинилась бы намного раньше.

И все же финал показывает, что Скарлетт жизнь и война ничему не научили. Полюбила ли она Ретта? А может быть, разочаровавшись в мечте об Эшли (высшая мечта!), она захотела заменить ее иной мечтой, теперь – о Ретте? Оттого и не может она смириться с поражением – что вся жизнь ее, настоящей южанки, есть лишь стремление к недостижимому?

Но Скарлетт, как бы она ни верила в себя, не выиграть у Ретта. Можно написать хоть пятьсот продолжений этой книги, но Скарлетт его не вернет. Ей, как и всем южанам, придется смириться с тем, что не всегда желание и сила воли ведут к громогласной победе. Юг, который описывается в финале «Унесенных…», осознал свое поражение, но – не утратил достоинства. Теперь нужно и Скарлетт научиться проигрывать и двигаться дальше – без Ретта.