4 Она может сшить куклу, которую смерть согласится взять вместо тебя

Небольшой рассказ о том, как мужчине ставят страшный диагноз и отчаявшись он доверяется колдовству женщины, которая шьет тряпичных кукол. Она предлагает ему заключить со смертью сделку, отдав ей вместо себя игрушку.
Мужчина, представленный в рассказе, не похож на жертву мошенников-экстрасенсов, перед нами вырисовывается образ человека не злого, но скептически настроенного реалиста с долей циника. Как же такой человек может поверить в подобный ритуал? Очень просто. Человек не может выдержать этого гнетущего тиканья часов, что отсчитывают его последние минуты. И чтобы не сойти с ума, он цепляется за любое чудо, которое ему предложат.

Удивительно, каким покладистым становится человек после оглашения смертного приговора. И вокруг него сразу никаких психованных дур, а сплошные добрые феи с высшим шаманским образованием. В любую чушь готов поверить и еще быть благодарным, что не пришлось сочинять ее самостоятельно. <...>Лишь бы хоть на пять минут поверить, что не умру. В смысле, что умру не прямо сейчас, не в ближайшие месяцы, а когда-нибудь потом, очень нескоро, как все нормальные люди.

И по причине таких рассуждений в рассказе, можно сказать, что это текст не только о чуде, но и о борьбе человека с самим собой перед лицом неминуемой гибели. Оправдание его чудачеств. Это взгляд со стороны, который объяснят нам, почему взрослые неглупые люди, оказавшись в тяжелой ситуации, ищут чуда и волшебства. Даже если они не верят ни в Ад, ни в Рай.
Им просто необходимо держаться за что-то, иначе конец. И тот, кто оказался на этом краю, знает об этом лучше, чем кто-либо другой. Правильно говорят, что на смертном одре атеистов не ищут. И человеку уже не важно каким именем назовет себя его чудо, его спасение. Он поверит любому.
Мне нравится, как об этом стремлении к чуду писал Достоевский в "Братьях Карамазовых".

Но ты не знал, что чуть лишь человек отвергнет чудо, то тотчас отвергнет и бога, ибо человек ищет не столько бога, сколько чудес. И так как человек оставаться без чуда не в силах, то насоздаст себе новых чудес, уже собственных, и поклонится уже знахарскому чуду, бабьему колдовству, хотя бы он сто раз был бунтовщиком, еретиком и безбожником.

В рассказе все хорошо, колдовство сработало, в жизни так бывает реже. Но суть остается неизменной, мы нуждаемся в чуде, сколько бы нам ни было лет и в какой жизненной ситуации мы бы не находились. Мы ищем чудо глазами на улицах и в троллейбусах, в кафе, в виде из окна, на той стороне дороге, везде, где бы мы не оказались. С малых лет и до самой старости мы ждем чудес.