5 Семь кругов ада

Книги сравнивают с чем угодно: дверью/окном в другой мир, чужую жизнь, страну; путеводителем; сокровищницей; рекой; взрывом. Этот роман - тендерайзер для мяса. Практически от первой страницы и до последней. Знаете, пресс такой, при нажатии на который, вылезает куча острейших ножичков и превращает кусок в тонкую и пористую отбивную.
Ингрид, Старр, Марвел, Оливия, Амелия, Клэр, Рина - биологические и приемные матери, наставницы. Гугл выдает 108 синонимов к слову "отвратительная". Все 108 в разной степени подходят к каждой из этих дам. От "несносной" и "свинской" до "мерзопакостной" и "убийственной".
Вместе с Астрид мы кочуем из одной приемной семьи в другую. И не зря автор проводит параллель с адом, где грешники равнодушны к страданиям друг друга. Каждая семья - отдельный его круг со своей неповторимой разновидностью равнодушия.
Как же мы все нуждаемся в любви и признании собственных родителей. Какие душевные увечья приносит нелюбовь самых родных и близких. Человек потом всю жизнь пытается заслужить хоть каплю любви, внимания, признания. Чувствует себя неуверенным, неприкаянным, виноватым во всех грехах.
Юная девушка - легкая добыча для всяких мразишей гумбертов гумбертов, дам с сомнительной моралью или просто энергетических пиявок. Кто-то обвинял роман в скабрёзности из-за отношений Астрид и Рэя и эпизодов с проституцией. А что вы хотите? Девочка искала отца, перепутала эту жажду родительской любви с романтикой. Полное сиротство и половое созревание усугубили дело. Обратите внимание, что мужчин, старше себя на поколения, выбирают как правило сломанные девушки, если речь идет не о толстопузых толстосумах и моделях.
Такая добрая и любящая Клэр ничем не лучше гестаповки Амелии. Именно Клэр показывает Астрид симуляцию "нормальной" семьи, как оно могло бы быть, качает из девочки любовь и заботу, а когда ей надоедает новая игрушка, просто складывает лапки и устраняется. Эгоистка, плохая актриса и профессиональная манипуляторша и страдалица. Наряду с Ингрид совершает самое тяжкое предательство по отношению к Астрид.
У меня маленькая дочка. Я содрогаюсь от мысли, что могу (даже отдаленно) стать похожей на одну из этих жутких баб. Как растить ребенка в любви, но не душить? Как гордиться достижениями детей, но не приписывать их себе? Как восхищаться, но не завидовать молодости, красоте и свободе, спокойно наблюдая свое угасание?
Открытый финал. Вроде небеспросветный, но мне почему-то кажется, что светлого будущего у Астрид не будет. Она так и останется заложницей горького прошлого, запертая в своих автобиографичных арт-объектах.