4

У меня будет очень сумбурный и неструктурированный отзыв, потому что мыслей слишком много и они друг друга перебивают.

Знаете, что самое поразительное и, пожалуй, зловещее в истории блокады Ленинграда? Это даже не массовость смертельного голода, это даже не артобстрелы. Это то, насколько по-разному люди реагировали на условия, в которых оказались - при том, что условия были плюс-минус одинаковые.

Кто-то ел своих детей, а кто-то, с той же нормой продуктов, не ел даже своих животных. Кто-то выбивал из рук собственных детей хлеб, кто-то отнимал от себя и отдавал последнее, чтобы спасти незнакомцев. Кто-то доедал чужую рвоту и истерически плакал, а кто-то сохранял чистоту разума и вёл глубокомысленные дневники. В Ленинградском зоопарке до последнего сохраняли животных и не съели ни одного из них. Тут же, на улочке, обессилившие люди срезали кожу и остатки мяса с трупов. Голод у всех был один, но переживали его все настолько по-разному, что диву даёшься.

Что ещё поразительно? Что люди, когда умирал член семьи, первым делом не оплакивали его, а думали, как же донести до кладбища. Одна женщина, когда у неё умер муж, радовалась, что морг в соседнем здании.

А как насчёт злой иронии в том факте, что когда голодающих вывозили и начинали сразу всем кормить, они умирали? Умирали от еды. Потому что никто не знал толком, как лечить дистрофию.

Матерям часто приходилось делать выбор - какой ребёнок выживет. Некоторые матери поили детей своей кровью.

И знаете, от чего меня коробит? Что это патетично называют "подвигом". Подвиг - это когда человек сознательно идёт на что-то, прекрасно понимая опасность ситуации. Люди в блокаду голодали не по своей воле. Это вынужденные кошмарные обстоятельства и трагедия, а не подвиг.

Может это покажется циничным, но мне очень важно читать, слушать про блокаду, ходить в блокадные музеи, места. Потому что это позволяет мне максимально остро ощутить, насколько богата наша жизнь сейчас. Я читаю очередную главу "Блокадной книги" в метро, а потом поднимаюсь на поверхность и вижу, что вокруг меня сразу шесть кофеен и булочных. Я могу зайти в любую и съесть что угодно. Блокадники не могли.

И как же хорошо, что мы такого не испытывали - и надеюсь, что не испытаем никогда.