5

Из тех книг, что я уже прочитала в этом цикле, - самая светлая и не-переживательная. Дети-обитатели разных пространств встречаются, дружат, влюбляются. Реттерберг с уланами и стремительно исчезающими индексами лишен пугающей реалистичности и похож, скорее, на дурной сон, воспоминание о котором преследует почему-то в течение дня.
Легко, ненавязчиво, но так интересно описаны другие миры: и пустыня с серой травой и раскаленным д_р_у_г_и_м солнцем, и молочно-белый пруд с метровыми лягушками, и княжество, где правит смуглый мальчик в набедренной повязке.
Из детей хороши по-настоящему свободный Филипп, он вечно в полете, задиристый гражданин не мира, а миров. И - гордый аристократ Цезарь. Немножко грустно думать, что если бы сейчас вдруг нарисовали аниме по этому произведению, там, вероятно, дружба Витьки Мохова и Цезаря была бы изображена как влюбленность, нечто грустное и слегка томительное - между старшим и младшим.
Я была в восторге от упоминания Корнелия Гласа и Рибалтера, которые организовали группу по защите детства. Пусть они лишь мелькают в эпизоде, пусть несколько схематично их "революционное" настоящее, но как я за них рада!
Финал как будто немного неуместный, может быть, слишком притчеобразный и нравоучительный, и бесконечно идущий вдоль насыпи Дуго Лобман напоминает булгаковского Понтия Пилата, который 2000 лет сидит на площадке, залитой лунным светом... а то и известную Фриду. Но всё равно слова в этом финале звучат прекрасные - о том, какой участи заслуживает некто, стрелявший в детей.
...А "Укусила пчёлка собачку" прекрасно ложится на мотив замедленной лезгинки!!!