5

После юношеского восторга из страха разочарования много лет опасалась прикасаться к Камю. И вот - после стольких лет - чтение, как впервые.
Похоже, как бы ни казалось, что мы становимся с годами другими, какие-то глубинные вещи в нас не меняются (или юношеские, неосознанные восторги по поводу объективно не до конца понятного и осознаваемого тогда материала и определяют то, чем мы впоследствии становимся?) . То же восхищение. Мыслью? Слогом? Настроением? Всем. Здесь - всем перечисленным.
Ещё одна "исповедь протагониста", вначале так напоминающая исповеди достоевских персонажей. Но герой Камю принадлежит новому времени, доводя до абсурда актуальные проблемы уже середины века двадцатого.
Больше всего меня поразило то, что произведение, несущее на пике множественные и разноплановые рассуждения и оправдание сесуальных свобод, размышления о Христе, его "виновности" и роли евангелистов, - темы о которых советский человек не имел права знать и думать даже в пору "хрущёвской оттепели", - впервые опубликовано на русском языке в СССР 1969 года, когда и "оттепель" давно уж миновала. Неужели из-за краткосрочной принадлежности автора к Французской коммунистической партии и встречающегося в тексте слова "Сопротивление"? Как небрежна была, всё же, советская цензура. На мой взгляд, это была бомба помощнее "Ивана Денисовича", тематика которого была отпущена на свободу известной разоблачительной речью Генсека, но почему-то "Падение" не имело такого резонанса и освещения в прессе. Почему?
Наверное, все экемпляры "Нового мира" с первой публикацией были немедленно украдены из советских библиотек. И оно того стоило.