3.5 Волшебная страна...

Его звали Стивен Кинг. Неудачливый учитель из маленького городка. Алкоголь и пока лёгкие наркотики. Безденежье. Безнадёга. В какой момент он понял, что под воздействием препаратов не только может видеть иной мир, что он может то, что не удаётся ни одному другому наркоману, зафиксировать Волшебную страну, провести по ней туристов? Как долго он боялся отказываться от наркотиков, боясь потерять вход в Волшебную страну? Его книги того периода полны зла, зла, которое воплощал он сам, безумец, который убьёт семью, потеряв разум. Он отказался. А Волшебная страна оставалась тут же, блестящей, предлагающей сокровища. А потом писатель разок пошёл в деревенский магазин... Он не выжил после аварии, он воскрес. Но Волшебная страна... она не закрыла двери, но она прекратила пускать его дальше прихожей. Ты вдыхаешь запах росы, до тебя доносятся запахи волшебного леса, но Стивен Кинг уже не способен провести тебя путями Волшебной страны. Ни одна его книга после аварии не достигла и не достигнет уровня книг до аварии.

Быть может, он умер. Его семья закопала тело на кладбище домашних животных. И он вернулся. Он помнит, кем он был. Но он уже другой человек.

Мой интерес к книге закончился на повзрослевшем хулигане, который вяжется к самой красивой девушке в школе, которой стала Гвенди. Этот страх перед хулиганами, такой застарелый, такой кинговский... И при этом никакой нашей реальности. Нет футболистов, которые избили бы отморозка, если бы он стал домогаться девочки "не своего класса". Нет полиции, которая арестовала бы мелкого бандюгана. Нет действий самой Гвенди, которая теперь обладает магическими силами и могла бы навечно разрушить здоровье отморозка, чтобы тот никому никогда не доставлял хлопот. Потому что так писал когда-то Кинг, потому что хулиганы представляются грозной, непобедимой силой, а вовсе не шакалами на окраине социума, которым позволяют применять силу только на тех, кто живёт в их же условиях.

У Гвенди есть подружка Оливия, которая ссорится с ней, как только, благодаря волшебным силам, Гвенди становится самой популярной. Кинг стар. Он не помнит, что рядом с популярными девчонками стараются держаться любыми силами, а если кто-то откололся, тем более по своей воле, будет предан анафеме и популярной подробно объяснят ненормальность поведения отщепенки. А поведение Оливии ненормально, она обвиняет Гвенди не пойми в чём. Вовсе незачем было в финале придумывать действиям Оливии "обоснование" вместо того, чтобы дать правильное объяснение - Оливия была человеком, который из-за собственных психических проблем, самостоятельно уничтожала свою жизнь.

По итогу мы имеем книгу про подростков, но не для них. Гвенди некий человек в чёрной шляпе даёт шкатулку, кнопки на которой могут уничтожить мир - по частям или сразу. Кроме одной, которая может выполнить любое желание. И... и Гвенди использует кнопку, да и понимает её предназначение только как уничтожение. Почему же? Ведь у нас постоянно висит дамокловым мечом тень всеведующего рассказчика, который упоминает, что вот в четырнадцать лет Гвенди бы не нашла, что сказать, а вот зато в шестнадцать... Почему она не попыталась воспользоваться ей? Например, оживить... хотя, зная штампы Кинга, вы и так поймёте, кого она могла бы оживить. Почему она пыталась только уничтожать, хотя ей популярно объяснили, что кнопка не для этого? Некое наплевательство, нежелание смотреть глубже. Наплевательство писателя.

В Волшебной стране всего этого не было бы. Считайте это хорошей работой подсознания или же, как я, уверьтесь, что Волшебная страна существует. Но почему Гвенди не предприняла вполне физических попыток освобождения в самый важный момент своей жизни, когда на неё напали, было бы объяснено. Не было бы безумия самых важных вопросов данной книги. Гвенди не стала бы мучиться тем, что по её вине потенциальный насильник и вполне уже состоявшийся мелкий преступник сломал руку. А если бы мучилась до, то после её волновал бы вопрос ответственности не только за совершённые действия,но и за несовершённые - может, стоило бы доломать ему вторую руку прежде, чем он начал нападать и на других женщин? В Волшебной стране действия Оливии были бы названы тем, чем они являются - эмоциональным шантажом. Или, как сказали бы в наше время, "газлайтингом". Мир ушёл вперёд. Вопросы о том, что должен чувствовать подросток, у которого в руках средство убить, кого угодно, безнаказанно, уже задавались. Но в этих вопросах были и другие аспекты. Что есть добро и зло? Можно ли, не совершая зла, обрести добро? Будет ли невмешательство злом или добром? Можно ли позволять управлять собой чувством вины и знакомыми, которые пытаются тебе эту вину внушить?

Но Стивен Кинг смотрит не вперёд, а назад. Время действия - конец семидесятых. Суть действия - просто наличие суперспособностей и "злые хулиганы" (кто бы сомневался). Философских вопросов нет. Возможно, Стивену Кингу кажется, что если он будет пристально смотреть в прошлое, он станет ТЕМ Стивеном Кингом. Но тот был странником по иным мирам, безумцем и провидцем. Он бы поджёг крохотный Кассл-Рок, заставив Гвенди метаться по заполненным огненными тенями улицам. Он бы сидел вместе с человеком в чёрном на вершине радуги, хохоча и развлекаясь, наблюдая, как люди не в состоянии понять великой иррациональности иного мира. Да, возможно, в его книге тоже не было бы философских вопросах о добре и зле, но ты бы сам выводил тот или иной ответ, глядя на абсолютную правду происходящего, на полный реализм человеческих действий.

Я не знаю, какую часть написал Кинг, а какую соавтор. Начало, как всегда, великолепно. После тонн, тонн слабовдохновенного текста иных авторов, возвращаться к Кингу, к его манере строить предложения, счастье. Почему-то у меня ощущение, что соавтору принадлежит три четверти книги. Нет, не из-за манеры письма (почему-то, кстати, большую часть текста я видела даже не Кинга, а "Ключ Локков"), а из-за недостатка понимания самой Гвенди. В любом случае, я безумно рада, что у книги есть продолжение. Это не история ни о чём, не попытка открыть шкатулку и увидеть громадное ничто, а просто часть истории, истории одной девочки, которая получила в подарок волшебство, и того, как она росла, изменялась, чувствовала, постоянно держа руку на пульсе, постоянно придерживая полуоткрытую дверь в Волшебную страну...