4

Валерий Шиляев. Триптих Цусима, левая часть

Собственно, самой Окини-сан, как и сентиментальности, в романе совсем немного, зато жестокие реалии войны и революции, детали флотской службы показаны всесторонне и с необходимыми историческими справками. Впрочем, это вполне соответствовало моим ожиданиям. После нескольких уже прочитанных книг Пикуля пришла такая мысль: при любом сюжете, независимо от заголовка главной героиней автора всегда останется сама История и её извилистое течение.
Трудно писать рецензии на такие книги. Это всё равно что сочинять рецензию на жизнь человека – нелегко удержаться и не осудить: прав ли был герой, поступивший так или иначе, где он ошибся, и наоборот, где держался молодцом.
Владимир Коковцев до революции и после – два разных человека. Коковцев «до» 1917 года – заслуженный вояка, талантливый минер, за плечами – путь от мичмана до контр-адмирала, награды, ордена. Но его образ совсем не украшало то, как он обращался с матерью и с женой, а потом и разгульная жизнь с француженкой. Я уже заметила, что герои Пикуля обычно поступают с женщинами так, как им, мужчинам, вздумается. Все они, конечно, очень храбры, безукоризненны в бою, деятельны и отважно готовы отдать жизнь за Отечество. Но только не знаю, насколько это оправдывает их странную манеру отношения к своим женщинам. К тому же наш герой, похоже, легко верил слухам и сплетням, особенно насчет императорской семьи, и в этом смысле был сильно подвержен влиянию распространенного мнения.
Коковцев после 1917 года сильно изменился, хотя, многим своим убеждениям остался по-прежнему верен. Но этот жуткий «бег к морю» - навстречу к забвению, старости, нищете, к смерти – окончательно подкосил его.
«Где же вы, очаровательный мичман Коковцев?»
Заслуженным ли было такое страдание, наказание - закономерным ли? Было в этом человеке что-то такое, за что его можно было прощать, любить, было за что им восхищаться. Этот образ вобрал в себя черты поколения, целой «касты избранных», лишенных заслуженного спокойствия и мирной кончины в ореоле славы. Вместо этого – боль и отчаяние. Над страницами книги поднимаются контуры эпохи – с громадами крейсеров, благоговейной тишиной Морского Собрания Петербурга и тепло мерцающими огнями далекой Иносы. За трагедией одной судьбы вырастает тень общей на всех беды.
Как тут рассудишь? Вот и Валентин Саввич тоже судить не стал. Он описал для нас жизнь Владимира Коковцева, ничего не утаив, – от первого плавания до последнего вздоха. И как всегда сделал это мастерски, с множеством точных, ярких деталей и любовью к своим непутевым героям. Нам остается наше читательское дело – вникать и думать.

«МИННЫЙ ОТРЯД. ПОГИБАЮ, НО НЕ СДАЮСЬ» - Коковцев всю жизнь носил этот браслет на руке и гордился таким девизом.
А получилось: «И погибаю, и сдаюсь…». Vae victis.