2 Это должно было быть откровенно, но не стало

Мы знакомимся с двумя годами одной юной девушки, у которой отняла детство болезнь. Не знаю что я ожидала от книги, но все же имелось понимание что легким это чтение не назовешь. Буквально с первых страниц и треть/половину книги точно, мы наблюдаем за саморазрушением героини, причем в таких ситуациях и выражениях что вообразить тяжело. Совершенно не то, что ожидала от книги. Сложилось ощущение что из всех дневников отобрали только самые жестокие страницы, чтобы заставить расчувствоваться читателя.

К сожалению, напоминает типичное клишированное (плохое) американское кино. И этот налет не смогли убрать ни переживания, ни события описанные в дневниках. Как и в случае с другими книгами, у меня происходит просто непринятие подобных моделей поведения, просто не укладывается в голове что такое действительно возможно. Тяжелая жизненная ситуация, алкоголь, наркотики, болезнь, больницы, лекарства, насмешки, одиночество, не мне судить и уж точно не специалист в поведении подростков, но где были учителя/соседи/родственники? Неужели никто не видел, что проблемы есть и их надо решать?

В начале было совсем отвратительно, потом когда раскрыли тему болезни стало терпимее. Я не смогла понять ни главную героиню, ни решение о публикации этих записей. Больше всего меня удивляло отсутствие упоминаний о сестре, если ты одинок - всегда можно посвятить время окружающим тебя людям, особенно если у нее такие тяжелые отношения с матерью почему бы не попытаться сделать жизнь приятнее другому близкому человеку? Возможно, дело в том, что все же это "избранные" части. Меня вообще возмутило такое отношение, картина явно не полная, хотелось бы целый пазл собрать.

Еще немного о минусах, а впрочем тут почти все они. В первой части отчаянно и долго не могла завести нормальных друзей, а как окончательно рассталась с Джеффом они внезапно нашлись. Не люблю когда что-то в тексте выделяют капсом, и без подсказок можно к этому дойти.

Так же трудно было представить, что это написал подросток.

Жизнь превратилась в сонную тусклость скуки и плохой гигиены. Нудные дни сменяют друг друга, а я торчу в норе, которую вырыла в собственной апатии. Каждое утро, прежде чем открыть глаза и встретить новый день пресного, злосчастного бытия пропащей наркоманки в Америке, несколько минут от дня, который неминуемо окажется бездарно просранным, я воображаю, где могла бы проснуться, – от борделей до частных школ, от бразильских джунглей до затерянного в Антарктиде иглу.

Я бы не хотела, чтобы с моими дневниками поступили подобным образом.