4 Авантюрный роуд-муви про голод. Да, так бывает

На обложке одного из самых ожидаемых русскоязычных романов года логично разместили маркетинговую приписку про автора книг "Зулейха открывает глаза" и "Дети мои". И кажется, что само слово "бестселлер" не вяжется с тяжёлыми темами раскулачивания и жизни поволжских немцев после революции. Но если отодвинуть в сторону засевшую на подкорке культурную традицию, то талант Яхиной рассказывать доступно и широким читательским массам о столь трагических сюжетах нашей истории окажется бесценным.

"Эшелон на Самарканд" - ещё одно (и даже более яркое) подтверждение этого факта. Можно ли вообще написать о голоде 20-х и умирающих детях так, чтобы не превратить текст в бесконечную тризну? Оказывается, можно. При этом автор это делает столь филигранно, что несмотря на весь подтекст и подноготную, не остаётся мерзкого послевкусия от масштабов трагедии. Не знаю, плохо это или хорошо, но наверно пора уже перестать "канонизировать" или табуировать подобные темы: принято только так и никак иначе.

У Яхиной выходит настоящий приключенческий роуд-муви, построенный по всем канонам сценарного искусства. Благо ей и раньше доставалось от критиков за чрезмерное превращение текстов в готовые эпизоды для экранизации. "Самарканд" так и просится на экран. Он яркий, головокружительный, полный очевидных клиффхэнгеров, характерных персонажей, временами крайне авантюрный, словно современные путешествия Марко Поло, учитывая восточный колорит. Хотя, по словам автора, почти всё тут историческая правда или из неё вытекает. Такой подход упрощает проникновение в тему, избавляет от необходимости насильно пробираться сквозь трагические образы.

Сами реалии в тексте показаны от лица разных персонажей, внимание к деталям поражает (одни прозвища детей, которые перечислены, но даже не отражены в романе, чего стоят), а движение поезда несколько напоминает притчу. Начальник поезда Деев, как заправский Робинзон, бесконечно создаёт материальное из ничего, возвращаясь то с вещами, то с едой, как Геракл, совершает свои 12 подвигов, как ветхозаветный герой гарцует на грани праведности. А комиссар Белая - вовсе не дань модному феминизму с необходимостью включать в текст сильных женских персонажей. Её эпизоды частично основаны на мемуарах профессионального борца с беспризорностью Аси Калининой.

Темы у Яхиной вечные: что такое жизнь и смерть, есть ли в таких трагических обстоятельствах место любви, насколько тяжело принимать решение, кого спасти, а кого оставить на верную гибель. Читателю, как бы пафосно ни звучало, придётся делать то же самое. Как итог - сильный роман с эмоциями, но без морализаторства. И, возможно, пример, шаблон того, как стоит работать с тяжёлыми темами в современной русской литературе.

Книжный обзор Metro