3 Не заиюнилось

История Миши и Вали напомнила мне любовные зигзаги другой парочки — Артёма и Гали из прилепинской «Обители»: та же животная страсть между маргинальствующим экс-студентом и блудницей-приспособленкой, умеющей выйти сухой из любой передряги. И тут, и там типажи одни и те же, но у Прилепина они живые, объёмные — их ненавидишь, им сочувствуешь, за них переживаешь, в какие только перипетии их не закручивает! А к героям Быкова у меня так и не сложилось определённого отношения. Не зацепило. Сквозь сюжет, изобилующий подробностями, кто кому и как засадил, местами приходилось продираться усилием воли. Такое впечатление, что автору было интереснее не построение сюжета и развитие персонажей, а жонглирование словами в поисках фразы позаковыристей. Книга не то чтобы «ни уму ни сердцу»: тут есть над чем подумать, но оставит ли всё это какой-нибудь след в душе?
А что понятно, так это почему романам наподобие «Июня», «Обители» или «Зулейхи» дают «Большую книгу»: чем дальше, тем хуже и вместе с тем развратнее жилось современным писателям при Сталине. За тридцать лет, прошедших после распада СССР, наша литература никак не может переварить его наследие и двинуться дальше. В общем, открытием года Дмитрий Быков для меня не стал, но, может быть, всё ещё впереди. А пока откладываю в сторону Быкова-прозаика и буду знакомиться с Быковым-биографом — на очереди его книга о Маяковском «Тринадцатый апостол», на которую возлагаются более определённые надежды.