4.5 "... Чужая жизнь всегда кажется прекраснее..."

Есть писатели, которые в каждую свою следующую книгу стараются привнести что-то новое, существенно отличающее ее от ранее написанных: экспериментируют с формой, сюжетом, жанром, стилем и т.п. У таких авторов берешь в руки две книги и не веришь, что они принадлежат перу одного и того же человека. А есть писатели вроде Селесты Инг... Сюжеты их произведений кочуют в той или иной мере из книги в книгу с небольшими изменениями и дополнениями. Один и тот же писательский набор они крутят как кубик-рубик и в каждой новой книге подают его то одной, то другой гранью. Но от этого кубик - рубик не перестает быть собой... Вот честно, даже если бы я не знала, что "И повсюду тлеют пожары" написаны миссис Инг и мне бы предложили исходя лишь из аннотации угадать автора, она была бы первой, на кого я бы подумала. С таким же самым подходом к выбору сюжета, например, пишет на мой взгляд Лиана Мориарти. И я не могу сказать, что это плохо - нет, от подобного способа писательства их книги не читаются с меньшим интересом и тем не менее после прочтения нескольких со временем их сюжеты сливаются воедино и уже очень сложно отличить, что конкретно и в какой книге было. Вот и сейчас я боюсь, что по прошествии небольшого количества времени благодаря множеству общих черт "И повсюду тлеют пожары" сольется в моей памяти с "Все, чего я не сказала"... А пока этого не произошло и пока память по свежему следу хранит все перипетии данного сюжета, черкну себе на будущее несколько заметок.

В жанре хоррора бесспорным королем маленьких и тихих американских городков является Стивен Кинг. А вот в нише социально-психологической драмы пальму первенства я бы вполне уверенно отдала Селесте Инг. Она как никто другой умеет передавать атмосферу сонно-убаюканной, чистой и уютной американской провинции. Все эти домики, выкрашенные в один и тот же цвет, одинаковые лужайки, геометрически правильные парковки, безусловно, ласкают взор и как-то невольно вселяют чувства упорядоченности и правильности, переносимые и на все остальные сферы жизни. Но, увы, это чувство ложное и на таких вот напомаженных и прилизанных улочках царят те же самые страсти, что и в городских трущобах. А порой даже и более бурные и неистовые - за счет того, что жители данных районов стараются соответствовать своему статусу и его атрибутам и всегда и везде ведут себя правильно и степенно. И это свое "правильно и степенно" они берут с собой, куда бы они не шли, и навязывают кому ни попадя, забывая об известной истине: что для одного хорошо, для другого - смерть. Жители городка Шейкер-Хайтс напоминают мне законсервированный вулкан - он вроде как с виду дремлет, но все прекрасно понимают, что геологические процессы внутри него не прекратились и его извержение - лишь вопрос времени и того, что станет катализатором...

А катализатором становится банальное столкновение двух миров и двух образов жизни. Процесс пробуждения вулкана запускает появление в городке странной семьи Уоррен, состоящей из молодой матери Мии и дочери-подростка Пёрл. Они абсолютно не похожи на большинство респектабельных местных жителей и на их фоне выглядят бельмом на общественном глазу. Но город принимает их - не смирившись с тем, что они другие и позволяют себе жить иначе, а всего лишь дав им шанс стать такими же, как все остальные жители Шейкер-Хайтс. Больше всего в других мы ненавидим то, что есть в нас самих и что мы не можем позволить себе или простить. Наивно было бы полагать, что местные смирятся с тем, что в их городе живет кто-то, кто попирает все то, на чем зиждется их порядок и благополучие. И в равной степени наивно было полагать, что семейство Уоррен сбросит с себя многолетний кожух из собственных привычек и правил и оденет безропотно тот, который им протянули горожане. Обе стороны хотели друг от друга невозможного и оттого эта затея была обречена на провал. Но провал мог быть разным - тихим и безболезненным при удачном раскладе и скандально-катастрофическим при самых худших прогнозах. И жизнь, как злобный синоптик, конечно же, выбрала последний вариант...

Центральное место в романах Селесты Инг всегда занимают подростки. Они являются теми шарнирами, которые приводят в движение и заставляют развиваться всю историю. С одной стороны это дети семейства Ричардсон - Изабелл, Лекси, Трип и Сплин. Честно скажу, что их образы на мой взгляд буквально сошли с кадров всевозможных штампованных американских фильмов, где подросткам зачастую характерен один из перечисленных типажей - забитый и непонятый ребенок, первая школьная красотка, ботан или мачо-спортсмен. Многодетная семейка Ричардсон воплотила в своих детях все наиболее часто встречающие подростковые роли. Они частично разбалованные и пресыщенные всевозможными благами, которое дает им социально-материальное положение их родителей. Поэтому крошка Пёрл, которая в жизни не видела такого богатства и роскоши, попадая в их дом, становится ручной зверушкой для этих детей. Ее восторгает и восхищает их жизнь, а они в свою очередь с открытым ртом смотрят на тот образ жизни, который проповедует ее мать. Ничего удивительного в этом нет - нас всегда интригует и влечет то, что является запретным или недосягаемым. Поэтому процесс оттока детей от Ричардсонов к Мии и от Мии к Ричардсонам был вполне закономерным, но все таки нуждался в регулировании. Как минимум в отношении Иззи в силу ее неустойчивой психики...

Переплетение жизней детей из этих двух семей, напоминает то, как переплетаются пальцы левой и правой руки в замке. И все бы ничего, но за этими детьми-пальцами всегда стоят кисти рук-родители, которые ими движут и руководят. И именно взрослые предали всей этой истории тот катастрофический оттенок, какой она обрела к концу книги. Больше всего в действиях взрослых героев меня поражало то, как рьяно они вмешивались в чужие дела, как готовы были носом землю рыть, лишь бы докопаться до интимных подробностей чужих жизней! Кто дал Вам право шарить в чужом прошлом, допрашивать старых знакомых, ездить по былым местам, рыться в медицинских картах, архивах и вынюхивать, вынюхивать, вынюхивать? Каким бы это прошлое не было - оно не Ваше и Вашему носу там делать нечего! Почему Вы решили, что знаете, как и кому жить, как лучше и правильнее поступить, как воспитывать чужих детей, как строить отношения с родственниками? Что это за мания величия такая, что дает Вам полномочия вторгаться в чужие судьбы? Мне как человеку, глубоко зацикленному на себе, дико видеть, что кого-то столь сильно занимает чужая жизнь, что он упускает из виду свою собственную!

Всю книгу во мне боролись два начала - естественно-человеческое и социально-профессиональное. Как человек я могу допустить, что Мия не могла расстаться с дочерью и пустилась в бега. Но как юрист я возмущена нарушением ею договора с Райанами и бегством с ребенком, в котором наполовину течет кровь и его отца! Что ты можешь дать этому маленькому человечку - вечную жизнь на колесах, подержанную одежду, матрас вместо кровати? Как человек я могу понять послеродовое поведение Биби, но как юрист я негодую от нарушения ею решения суда об опеке. Как и Мия, она абсолютно не смогла бы обеспечивать ребенка и сантименты здесь не в счет! От истории с памперсом, который вытирали несколько раз и опять надевали на ребенка, дурно становится. Ее поведение - это эгоизм, а не любовь. Любящий человек хочет для предмета своей любви всего наилучшего, а крошке Мирабел было бы лучше у Маккала - и это факт! И вмешательство Мии во всю эту ситуацию вообще не уместно - кому-кому, а ей бы сидеть и помалкивать! Но нет - толкая Биби на эти поступки, Мия оправдывает таким образом свое собственное давнишнее поведение! Как человек я понимаю растерянности Лекси в клинике в сложившихся обстоятельствах, но как юрист я считаю недопустимым использование чужого имени. И так все время - от первой и до последней главы. Но к концу книги я поняла, что я слишком социально-рациональное существо, чтобы найти оправдание для определенных поступков наших героев. Я за закон, за правила, за мораль, за адекватность, за расчетливость, за планирование. И поэтому со многими персонажами и их поведением мне не по пути... Но именно тем и прекрасна книга, что она дает возможность шаг за шагом, наблюдая за словами и поступками противоборствующих в сюжете сторон, к этому прийти...