5

Эту книгу я перечитываю раз в год, лет с семнадцати, с того раза, когда прочитала впервые. Первые несколько лет каждый раз впечатление от прочтения было как удар кинжала, потом боль притупилась, но и сейчас она ощущается.
Когда я не могу читать ничего другого, когда мне грустно, когда дома больной ребенок, когда на работе был тяжелый день, когда губы не складываются в улыбку, я открываю в своей читалке эту книгу с любого места и читаю, читаю, читаю. Я уже знаю все болевые точки этой книги, и она бьет меня по-прежнему, но это такая боль, которая дает силы жить и преодолевать собственные трудности.
В юности мне было бесконечно жаль Беатрису, потом она стала меня раздражать и вызывать недоумение. Теперь, став матерью, я гораздо лучше понимаю ее, и мне снова очень ее жаль.
В книге целая галерея образов, так или иначе искалечивших свою жизнь или искалеченных жизнью.

Уолтер, который решил сохранить верность умершей возлюбленной и поэтому женился на первой встречной. А она оказалась наркоманкой, да еще и душевнобольной, и всеми способами отравляла мужу жизнь, пока не довела его до стенокардии. При этом, будучи благородным и утонченным человеком, он просто не может сдать ее в лечебницу для душевнобольных – в 18 веке условия там не слишком отличались от тюремных. А время его между тем уходит, и юношеская мечта отправиться в далекие земли по-прежнему остается неосуществленной…

Билл Пенвирн, рыбак, рожденный с даром механика, но в силу общественного положения не имевший возможности учиться, конструирует машину, облегчающую тяжелый труд, а потом узнает, что такая машина уже существуют. Нереализованный дар бродит в нем, как дурное вино, и он смертельно обижен на самого Господа Бога, наставляет синяки своей не в меру экзальтированной жене, держит в страхе сына, которого во что бы то ни стало мечтает выучить на механика…

И сама Беатриса, презирающая своего мужа за одно только, что он ее муж, а плотская сторона брака ей отвратительна. При этом она не замечает, что он влюблен в нее, что он добрый и хороший человек, что он искренне любит животных. Для нее он просто похотливый самец, и любить его по-настоящему она научится слишком поздно…
Беатриса чем-то похожа на Скарлетт О'Хара, но с обратным знаком. Она тоже обладает практическим умом, в чем-то едва ли не более цинична, но считает себя еще хуже, чем она есть на самом деле. Ее не в чем упрекнуть, она пользуется всеобщей любовью, она «лучшая в мире жена и мать», как говорят о ней в семье. При всем при этом она чувствует себя обманщицей и презирает за трусость, потому что относится к окружающим совсем не так, как следовало бы, и боится потерять свое убежище в доме мужа, и за это еще сильнее презирает себя. Если Скарлетт просто равнодушна к своим детям, то Беатриса не осмеливается их любить.

Только иногда глубокой ночью она вдруг снова начинала горький спор с ненавистным призрачным двойником, который во время ее первой беременности превращал в грязь и мерзость все, на что падал ее взгляд. Однако даже в самые черные дни она знала, что этот злобный дух-всего лишь создание ее собственного воображения, и он все больше становился прошлым, как стали прошлым гримасничающие лица ее детских кошмаров. Но она была еще не настолько взрослой, чтобы справиться с ним. Если в часы бессонницы она вдруг вспоминала какую-нибудь похвалу ее материнской любви и заботливости, беззвучный насмешливый дьявольский голос начинал сводить ее с ума.
«Ну-ну, так, значит, ты становишься примерной матерью, образцом всех домашних добродетелей, которому должны подражать все молодые жены. Чудесам, несть числа. Еще немного, и ты влюбишься в Генри, потому что он — отец твоих драгоценных отпрысков».
"Это ложь! Должна я о них заботиться или нет? Кто произвел их на свет? Я — чтобы спасти собственную шкуру. Я хотела жить — и они хотят. Конечно, я не люблю их. Я не могу. Но и ненависти к ним у меня нет. Ведь они ни в чем не виноваты. Я ненавижу только маму. Даже не Генри. Даже не себя. Что мы могли поделать? Он родился глупым, а я — трусливой. Дети, возможно, унаследуют и то и другое. Конечно, им не следовало бы появляться на свет. Но раз уж они все-таки родились, разве это причина, чтобы о них не заботились или плохо с ними обращались?"
«О, разумеется нет! Все графство восхищается тобой, а Генри клянется, что ты ангел. Прелестно!»
«Перестань! Оставь мне хоть какое-нибудь подобие уважения к себе!»
"А скажи, пожалуйста, что в тебе достойно уважения? Обручальное кольцо? Да, ты заключила выгодную сделку".
"Но у меня нет времени раздумывать об этом; у меня хватает других дел. Разве я даром ем его хлеб? Я ращу детей; я слежу, чтобы между слугами не было ссор, присматриваю за молочной, веду все хозяйство в доме. Я сберегаю ему больше, чем он на меня расходует. Если бы я была его экономкой, а не женой, ему пришлось бы платить мне жалованье".

Каждый раз, когда я все это читаю, то поначалу радуюсь, глядя, как меняется к лучшему жизнь Беатрисы, потом все становится плохо, потом намечается улучшение, а потом наступает плохой конец. И все равно читаю, хотя знаю, как тяжело станет в конце…
И все же Беатрису искренне жаль, ибо она лучше своего двойника. И жаль, что она сначала сама не дает себе воли быть счастливой, а потом уже поздно.