2 Удушающая классика

Меня редко злят книги. Но этой удалось разозлить меня на всю катушку.
Было сложно продираться через все эти подробности партийных проблем и особенностей работы подпольной организации. Восторги про огонь революции, горящий в сердцах фанатиков, лично меня всегда утомляет. Но это наименьшая проблема книги.

Вначале автор рисует некий образ ангела земного в лице главного героя - Артура, который идеален и внешне, и внутренне. Правда, ставит в тупик, как в мировосприятии героя в начале романа увязываются крайняя набожность с желанием умереть на баррикадах бок о бок с любимой девушкой по колено в крови тех, кто неправ. Противостояние итальянцев с австрийцами ведь не на религиозной почве происходило!
К середине истории, отойдя от религии и озлобившись, Артур превращается в извращенную смесь Эраста Петровича Фандорина, Жоффрея де Пейрака и Конька-Горбунка. Теперь уже недоумеваешь, как такая степень озлобленности уживается в нем с веселостью и ранимостью? Да, его шутки - это сплошь сарказм, а веселое настроение наигранное, но непонятно перед кем он ломает комедию, а главное - зачем. Стоит кому-то отпустить замечание в его адрес, он сразу бледнеет и хоть камфорным спиртом его откачивай. Он то дурачком прикидывается, то изображает дофига загадочного и умудренного опытом. Он, вроде как, в корне изменился, а вместе с тем, ничуть не вырос с момента начала книги.

Кстати, родителями Артура оказываются католический священник и замужняя женщина, у которой он был духовником. Забеременев, женщина призналась во всем мужу, который принял ребенка, но потребовал, чтобы она никогда не виделась со своим священником, и того отправляют с миссионерской деятельностью в Китай. И лично мне, куда интереснее было бы узнать историю родителей героя, чем все эти политические игры и страдания морально незрелого человека. Действия Артура-Овода похожи на месть обиженного ребенка - смысла в преследовании иезуитов нет никакого, кроме желания наказать их за собственные юношеские иллюзии.

Да, "Овода" вечно сравнивают с "Графом Монте-Кристо", но подобное сравнение самой истории лишь во вред (хотя, не знаю, что ей может навредить еще больше, чем она сама), потому что это превращает ее в пародию на произведение Дюма. Эдмон Дантес ни за что просидел в тюрьме 14 лет, так что логично, что после побега он становится другим человеком. Этот, вполне за дело, просидел в тюрьме плюс-минус месяц (точный срок не указывается), его оттуда выпустили и он стал другим человеком? Нет, понятно, что до неузнаваемости его изменили новость о тайне его рождения и долгое пребывание в Южной Америке, но ведь он туда зачем-то поперся сам! Практически без гроша, ничего не умеющий, кроме чтения книг, он всерьез рассчитывал, что ему будет здорово житься в тропиках? Дантес мстил конкретным людям, которые сломали ему жизнь, а Артур притянул за уши в свою вендетту всю католическую церковь! Вот эта борьба подпольщиков с церковью выглядит на уровне "хоббиты против Саурона", где хоббиты - неразумные фанатики, а Саурон - как если бы сидел в своем Мордоре и вообще никого не трогал.

Вряд ли автор задумывала все именно так, но по сути, проблемы Артура начинаются как раз с того, как он отходит от религии. За подпольную деятельность он отделывается всего месяцем заточения, выходит обиженный на весь мир и садится зайцем на корабль.

"Потом лег на грязный пол и в первый раз с младенческих лет заснул, не помолившись".

И ведь с этого в его жизни вся лажа и начинается.

Вообще логика героя отвернуться от Бога и даже от матери - это как если бы кто-нибудь пообщался с поехавшим на всю голову фанатом какого-нибудь знаменитого актера или певца, и решил, что раз фанаты у него такие, то он и сам крайне ненормальный человек.

Будто всей этой антирелигиозной шизофрении было мало, в романе нашли отражение и проявления расовой нетерпимости того времени:

"Я был слугой, собственностью этих негров, китайцев и прочего сброда. Они окружили нас и, конечно, были в восторге от такого зрелища"

(здесь имеется в виду реакция свидетелей на избиение героя)

"Одно время услужал неграм, работавшим на сахарных плантациях. Между прочим, удивительное дело! Рабы всегда ухитряются завести себе собственного раба, и для негра нет большего удовольствия в жизни, чем измываться над своим белым слугой"

Артур явно большой специалист по неграм и градации их удовольствий.

Одно из самых неприятных проявлений героя - это его отношение к девушке, с которой он жил. Он ее даже за человека не считал, брезговал ее расой, а сожительство с ней объяснял тем, что он просто боится спать один! Ну да, это же очень логично, что такого.

"Она креолка, - ответил он, весь передернувшись. - Помните ее лицо в тот вечер, когда мы подобрали на улице бездомного ребенка? Вот так они смеются, все эти креолы, метисы".

При той симпатии, которую автор явно проявляет к своему герою, ясно, что вот такая нетерпимость к другим расам и равнение всех под одну гребенку - это и позиция самого автора. Что довольно отвратительно и узколобо для образованной и неглупой женщины.

"Джемма чувствовала на себе загадочный, как у сфинкса, взгляд Овода, придававший ему сходство с портретами кисти Леонардо да Винчи, и ее инстинктивное недоверие к этому человеку усилилось, перешло в безотчетный страх".

Я так понимаю, Артура с Моной Лизой сравнили? Потому что у да Винчи не так много портретов, где изображенный человек смотрит с холста на зрителя.

Есть в "Оводе" и ситкомовский прием - всякий раз, когда заходит разговор о чем-то важном, кто-то приходит и прерывает разговор перед самой основной фразой. Таким образом, героям ни разу не удается внятно поговорить о том, о чем собирались.

"Главная причина всех наших несчастий и ошибок - душевная болезнь, именуемая религией".

Приехали. Это явно слова человека, умеющего отвечать за свои поступки, раз он ответственность за все наломанные в его жизни дрова, переложил на церковь.

"Мы, атеисты, - горячо продолжал он, - считаем, что человек должен нести свое бремя, как бы тяжко оно ни было! Если же он упадет, тем хуже для него. Но христианин скулит и взывает к богу, к своим святым, а если они не помогают, то даже к врагам, лишь бы найти спину, на которую можно взвалить свою ношу."

Серьезно? Это говорит человек, который на протяжении всего сюжета без устали обвинял в своих проблемах родителей, церковь, любимую девушку и бывших соратников? Он изводил своего отца напоминаниями о доведенном до самоубийства сыне, любимую женщину называл убийцей - это явно делает его достойным человеком! Скуливший и жаловавшийся внезапно заявляет, что вот он гордо несет свою ношу и не ищет на кого бы ее взвалить? И дальше в этом же разговоре он выдает:

"А много ли у вас было жалости ко мне, когда из-за вашей лжи я стал рабом негров на сахарных плантациях?"

Как это связано - о том ведает лишь извращенная логика главного героя, но он на полном серьезе сделал своего отца крайним в том, что натворил по собственной дурости. Ведь по своей воле он ломанулся искать проблемы на известную анатомическую точку после детской обиды на родителей и Бога. Больше всего убивает, что он еще и покойную мать презирать начал, раз она его не от мужа родила. Плевать, что он был избалованным ребенком и как сыр в масле катался, а мать молча терпела оскорбления от родственников, хотя могла бы этого ребенка где-то на крыльце монастыря оставить или вообще притопить, чтобы о ее позоре никто не узнал... Но вместо того, чтобы включать голову, герой совершил невероятно взрослый поступок, подстроив свое самоубийство и оставив своему отцу обиженную записку, что это все из-за него. То есть, я всерьез должна сопереживать этому персонажу?
Сцена, где герой требует у своего отца выбирать между сыном и Богом - это прямо яркий пример психологического абьюза и токсичных отношений. Лично мне напомнило сцену искушения Христа дьяволом в пустыне. Типа, как если требовать у любимого человека, чтобы он выбирал между тобой и любимой работой. Так нормальные люди вообще не делают. А если делают, то их нельзя причислять к нормальным.

Сам Артур-Овод - это такая серая посредственность, глазами влюбленной женщины. Известно, что прототипом этого персонажа для автора стал ее муж, которого жизнь тоже основательно потрепала, вот она и возвела этот книжный образ в некую богоподобность (а учитывая, что он атеист - это вообще сюрреалистично), хотя это по сюжету ничем не оправдано. Читателю постоянно твердят о том, какой герой чистый и светлый человек, при том, что он постоянно несет какую-то не натягиваемую на голову фигню. То есть, о его хорошести лишь говорится, но где это реально показано? В одной сцене с мальчиком, которого он подобрал на улице и по-доброму с ним обращался? Ну так он же его наутро в приют сдал, как ненужного щенка. И всего этого явно маловато для столь душевного отношения к нему суровых солдат, которые восторженно лепетали о том, какой он добрый и светлый. Хоть бы один момент показали, где он с этими солдатами себя действительно проявил добрым и светлым, а не просто говорили бы об этом!

Сцена казни с зареванными солдатами и расстрелом на три акта словно из комедийной пародии Мела Брукса списана. Понятно, что хотели выкрутить трагедию на максимум, но вместо этого получился тот самый испанский стыд.
Финал романа нездоровый настолько, насколько это вообще возможно. Своей красивой символичностью было похоже на сцену из "Парфюмера", пока кардинал не открыл рот и не пошла шизофрения. Какой смысл обвинять людей в том выборе, который ты сам сделал? Кто-то из них тебя просил о чем-то подобном? Нет, ты все решил сам, а потом переложил ответственность. Будто сынок напоследок отравил его своим извращенным мировоззрением.

И вот если снова вернуться к "Графу Монте-Кристо" и сравнить финалы, то получается совсем печально. Дюма ясно дает понять, что месть не приносит ни удовлетворения, ни душевного покоя, а у Войнич: религия - это чистое зло, либо вообще смысл по Шредингеру.
Понятно, почему в Англии - на родине автора, на книгу просто плечами пожали - религиозные междоусобицы к тому моменту там давно успокоились, а сам сюжет мало впечатляет. Бомбануло, что называется лишь в верующей Италии (где и происходят события романа), которая задохнулась от возмущения такой антирелигиозной книгой, и в атеистическом Советском Союзе, где эта книга своим вектором полностью подтвердила политику партии. Именно поэтому обе существующие экранизации сняли в СССР. Остальным странам эта история просто нафиг не сдалась.

Эта книга не стала худшей в моей жизни исключительно потому, что она хорошо написана. Не с точки зрения смысла, а именно языка. Во владении словом Войнич точно не откажешь. Жаль, что своими творческими способностями она распорядилась столь странным образом.