5 Печенье "мадлен" для Китая

«Словарь китайского гурмана» - своеобразная книга. Она о еде, но не кулинарная, а культурологическая… или нет. Например, при первом взгляде на нее хочется, чтобы она была на глянцевой бумаге и с яркими цветными фотографиями… но нет. Чем больше о ней думаешь, тем больше понимаешь: она ровно такая, какой должна быть. Нарисованные пером иллюстрации, скорее, создают образ блюда, нежели изображают само блюдо - каким его увидел бы едок у себя на тарелке. И тексты, рассказывающие о том или ином китайском кулинарном явлении, - это не рецепты, а эссе.
Эссе сам по себе очень «вкусный» жанр, если можно так выразиться, и ему лучше всего соответствует легкий росчерк пера, а не фотография во всех подробностях. Разговор с компетентным, умным собеседником, который очень точно умеет отмерять дозу личного в рассказе о предмете книги. Бывает, что при чтении сборника эссе хочется сказать автору: «Я вообще-то пришел почитать про автомобили, а не про твою драгоценную персону, которая интересна, в сущности, только твоей маме!» В «Словаре китайского гурмана» и близко такого нет, наоборот – иногда хочется, чтобы было чуть-чуть побольше автора. Мы об этом редко задумываемся, но, в сущности, это большое литературное мастерство – чуть-чуть недодать. Буквально щепотку.
Итак, «Словарь…» - это не сборник рецептов. Это, скорее, впечатление о Китае, создаваемое сквозь призму традиционных блюд китайской кухни. Где и когда их едят. Как их едят. Какие с ними связаны предания. Какие воспоминания они могут пробудить у человека – например, у самого автора книги. Как эти блюда готовят, чтобы получилось правильно.
Можно сказать, что у китайцев присутствует культ еды, а мы стараемся жить по заповеди «не делайте из еды культа», но разве в свое время Марсель Пруст не вывел целую вселенную из одного маленького печенья «Мадлен»? «Словарь китайского гурмана» - своего рода путеводитель по бесконечным «Мадлен» большого и очень разнообразного Китая.
И не только. В каждой книге, даже если она кулинарная, очень важен такой ингредиент, как любовь. Цуй Дайюань с огромной любовью и теплотой пишет о людях, которые стоят у плиты и у печи, переворачивают блинчики, изготавливают пампушки, повторяют старинные присловья и ищут «ту самую» таверну, чтобы вернуть себе «то самое» воспоминание, заключенное во вкусе очередного китайского блюда.