3 Ох, Мэлори... Все такая же невыносимая

Двенадцать лет прошло, как Мэлори, обливаясь страхом, спускалась со своими детьми по реке. Двенадцать! И дети уже совсем не те маленькие и послушные матери куклы, в них бурлит протест и желание жить. Потому что если жить все 16 лет под гнетом материнского ужаса — можно либо окончательно съехать с катушек, либо как то все-таки изменить ситуацию.

Мэлори — молодец. Только ее паранойя и помогла им прожить столько лет, ведь ее перемкнуло даже на том, что твари могут дотронуться, и она больше не снимает капюшона и всегда прикрывает руки. Но это же страшно представить — 17 лет «выживать» таким образом! Когда в жизни нет ничего, кроме этого слишком быстро бьющегося от страха сердца, паники, прислушивания к каждому шороху. Она запрещала детям играть, общаться с другими, ломала любую вещь, которую пытался создать ее сын — она была тираном, гордо несла свой страх впереди себя: «Смотрите все, я выжила, я знаю как!». Не знаю, как ее дети выдержали весь свой гормональный бунт (интересно, кстати, если бы не обстоятельства, как бы Мэлори представляла себе следующую жизнь с двумя разнополыми и не близкими по крови подростками в разгар полового созревания?). Но лично я бы уже точно предпочла сумасшествие. Если цель всей жизни — выживать из последних сил, зачем тогда вообще жить? Но, возможно, это уже мое, личное.

Все меняется, когда на их крыльцо приходит переписчик и оставляет им свои бумаги — информацию о выживших и поселениях. И вот оно, неожиданное чудо — родители Мэлори еще живы, и до них можно добраться на поезде — ведь не все в этом мире забились в норы, некоторые ищут пути исправить мир. Хотя Мэлори относится ко всем этим людям с презрением и паранойей — не знают, как выживать, допрыгаются со всей своей этой новомодной техникой!

Трое отправляются в путь, опасный, пугающий, незнакомый. У них наконец то есть цель, им есть куда идти. Но что ждет на этой дороге?

И вот тут начинается миллион моих «но». Если бы все мои претензии состояли в неприязни к главной героине, я бы не стала занижать оценку, тем более что страх объясним и понятен, а мысленные метания описаны вполне себе неплохо. Но:

Изолированные от общества всю жизнь дети внезапно очень хорошо ладят со всеми подряд (ну ладно, допустим),

Вся книга опирается на сверхчеловеческий слух детей, они могут буквально услышать, кто и откуда идет, даже если мать вышла из первого вагона, а они в последнем (а этот поезд похуже РЖД будет, то есть шумит в разы сильнее, он же железом еще оббит сверху). Но когда это выгодно автору, дети ничего не слышат и не видят — даже если кто-то ходит по их собственному двору!

Слишком гротескное поселение «этих тупых изобретателей» (по версии Мэлори). Да да, они все тут готовы рискнуть жизнью ради того, чтобы справиться с тварями, но даже самому тупому персонажу придет в голову, что оставлять вокруг поселения гниющие трупы мягко говоря будет даже опаснее, чем выйти к тварям голышом.

Линия с преследователем и то, как она закончилась. Автор, ну признайся, тебе просто стало лень дописывать нормальный финал,да?

И вишенка на торте: твари все же оказались совершенной функцией. Их можно было заменить на инопланетян/вирус/страшного бабая и ничего бы не изменилось. Более того, в финале автор неоднократно намекает, что в итоге они и не такие страшные на вид, жалкие, маленькие — блин, ну ты же сам выстроил теорию на том, что люди просто не могут выносить их вид, а по итогу я представила себе домашнего эльфа из «Гарри Поттера».

В общем, не получается у нас с Малерманом. Совсем ничего не выходит.