4 Невыносимая легкость бытия

- Допустим, однажды, твоя тетя Далия узнает из газет, что на рассвете следующего дня тебя поведут на расстрел.
- Такого не может быть. Я поздно встаю"
"Дживс и Вустер" П.Г. Вудхаус

Вудхауса любят все. На самом деле, удивлялась порой, какие разные люди признавались мне в любви к писателю. Просто такая планида, делать обаятельные смешные, нисколько не обидные вещи. Юмор и только юмор, ни разу не сатира. Собратьям по перу не заступать дороги, не составлять конкуренции в борьбе за читателя, двигаться своей траекторией, делая то, что кроме тебя никто не сделает. Читателя не задевать и не обижать своими книгами, не наступать на любимые мозоли, вообще никак не причинять боли. Предлагать лучшую и благороднейшую из возможных форм эскапизма.

Он был из тех, о ком без ерничества и сарказма можно сказать "Жизнь удалась". Шести лет не дожил до векового юбилея, писать и публиковаться начал рано, признания добился довольно скоро, жил на доходы от писательства с юности всю долгую жизнь, и жил довольно широко. Помимо написания прозы, был успешным драматургом и поэтом песенником, Америка полюбила и оценила его больше туманной родины - в одно время в 1917 году на Бродвее шли пять (!) спектаклей по пьесам Вудхауса. Следует уточнить, что написаны они были в соавторстве, и это тоже характеризует его определенным образом: умение работать в команде, согласованность совместных действий, ведущих к оптимальному результату.

В личной жизни тоже все на диво гладко, ни глубинных психотравм, связанны с с родительским отвержением и недостаточной любовью (хотя пятилетним был помещен вместе со старшими братьями в частную школу, где и поесть досыта не всегда удавалось). Никаких воспоминаний о школьном буллинге, столь частых в биографиях творческих людей. Просто талант ладить с людьми, нравиться им, плюс комический дар и то, что мальчиком он был довольно крепким физически (помнится, то же говорил о своих школьных годах Сергей Довлатов). Да, отец отказал ему в возможности учиться в Оксфорде и семнадцати лет определил клерком в банк - ну так что с того, писать-то ему никто не мог запретить.

Женитьба в тридцать три на веселой вдове - Этель, в самом деле, дамой была необычайно светской, несколько эпатажной, казалось бы, трудно представить менее подходящую трудоголику Вудхаусу пару, но прожили они вместе всю дальнейшую жизнь, а падчерица Леонор стала писателю близким другом и любимой дочерью. Заключение с началом Второй Мировой, заставшей его в оккупированной Франции уже писателем с мировым именем, прежде в одну тюрьму, потом в другую, после в лагерь - на минутку, в возрасте пятидесяти девяти лет!

И да, условия, в которых находился Вудхаус и другие англичане интернированные несопоставимы с теми, в какие попадут в нацистских лагерях американцы военнопленные, помните, в "Бойне №5" Воннегута тот отрывок о певших хором бравых англичанах, которым лагерное начальство предоставляло возможные привилегии? Но это сороковой, самое начало войны, о том, что будут творить фашисты в Треблинке, Аушвице, Дахау даже и помыслить никто не может. А человеку под шестьдесят и две тюрьмы, а после лагерь - далеко не отель Шарантон.

Согласие выступить по Берлинскому радио, данное лагерному начальству, отчасти для того, чтобы успокоить и поблагодарить американских друзей за помощь, частью в надежде выйти на свободу. Серия передач в обычном для Вудхауса оптимистично-юмористическом ключе: а хорошо в лагере, появилась возможность жить по режиму и вволю читать Шекспира, не отвлекаясь на светскую жизнь. И неожиданно - волна ненависти, остракизм, травля, клеймо коллаборациониста и даже предателя. Заметим, самые жестокие обвинения исходят от тех, кто войны, тюрьмы, лагеря и не нюхал, кто благополучно сидел в это время дома. Ну, так всегда бывает.

Горечь, которую писателю долгое время не могли помочь избыть ни природный оптимизм, ни чувство юмора, хотя одно из определений "дрессированная цирковая блоха", которым наградят в ходе той кампании, он использует после, сделав брендом (многое, выходившее из-под пера Вудхауса обретало этот статус, казалось бы. без особых усилий сего стороны). Ох, да что же это я, надобно говорить о книге Александра Ливерганта, а не о ее герое!

Но разве это не лучшим образом характеризует "Пэлема Гренвилла Вудхауса. О пользе оптимизма"? Значит автор сумел заинтересовать читателя, в моем лице, героем, сделать его близким, побудить встать на его защиту (даже несмотря на то, что в особой защите тот не нуждается, время давно расставило все по местам). Книга хороша, написанная в сдержанно академичном стиле, характерном для серии "Жизнь замечательных людей", равно далека от апологии героя и от попыток снискать сомнительную славу скандальными подробностями его биографии.

Не назову эталонной, это место в моей табели о рангах давно и прочно отдано "Пантократору" Льва Данилкина, но написана хорошо, даря уровень читательского комфорта, сопоставимый с книгами Олега Лекманова о Веничке Ерофееве или Захара Прилепина о Леониде Леонове. А главное - желание свести более серьезное знакомство с сочинениями героя биографии.

Источник