5

С детства моё воображение волновал образ Звездочёта из «Сказки о Золотом петушке»: в сорочинской шапке белой, весь как лебедь поседелый. Самое обидное, что и мама, и бабушка, и даже учительница упорно отказывались разъяснить мне, что значит «скопец». На помощь пришли комментарии в издании – мужчина, лишённый способности иметь детей. Час от часу не легче. Кто лишил, как, зачем? Для ответа на эти вопросы понадобилось дорасти до верхней полки, где дожидалось собрание сочинений Мельникова-Печёрского, а уж там хлысты, скопцы и другие сектанты сделались объектом моего непреходящего интереса.
Домыслы, истолкования, пропаганда и контрпропаганда… Каждый видит в «белых голубях» то, что желает видеть: живодёров, революционеров, половых извращенцев, эмоционально освобождённый авангард человечества… Здоровее всех подходил Александр I: «Они подобным вредным поступком сами себя довольно уже наказали». Но Александру наследовал Николай, который вообще в сектах ощущал угрозу, рассудил по-иному. Колонны осуждённых потянулись в солдатчину и сибирскую ссылку. Скопцов наряжали в бабьи платья, шутовские колпаки и водили на осмеяние по деревням, но зачастую крестьяне вместо того, чтобы глумиться, подавали милостыню, называли мучениками.
А в чем, собственно, вина? Насильно кастрировать никого не тащили, пропаганда же их носила следующий характер: учат вина не пить и с женою не иметь плотского соития, что ему особенно полюбилось, ибо он, пономарь, весьма беден, а воспитание детей и употребление хмельных напитков его совершенно разорили бы… А государство, прикрываясь «естественным порядком вещей», лезет подданным в штаны и наводит там ревизию. Что у подданных в головах – неважно, коли они размножаться не хотят. В суровом климате Якутии, куда «убелённых» ссылали целыми общинами, они трудились так, что города зависели от скопческих деревень вплоть до луковицы. Однако польза, которую приносили «агнцы», не реабилитировала их. Амнистировали насильников, разбойников, убийц – но не скопцов. Свидетельствует Н. Латышев: За каждое сказанное вслух Божие слово в перспективе непременно урядницкая плётка или клоповник.
Упрёк «видят то, что желают, а не то, что есть» относится и к самим скопцам. Стоит только сопоставить свидетельства оперирующих и оперируемых.

Если уже противно, дальше не читайте, а фотографий из книги не смотрите!

Вспоминает Герасим Прудковский, посаженный на белого коня в детстве: «…как будто какой-то зверь схватил меня зубами и сразу вырвал полживота... За стеною послышались рыдания; потом всё стихло. Оскопитель вышел туда, объявил, что «через огненную реку перелетели», и тут же бросил в топящуюся печь часть моего тела... Я, между тем, лёжа в корыте, подплывал горячей кровью»… А вот впечатления о ритуале Н. Латышева: «[мы с братом] лежали с теплившимися ранами и, помню, сладко и крепко спали»… Изуверство или подражание ангелам? Плод безысходности и ограниченности – или стремление к небу? Лора Энгельштейн не даёт окончательного ответа, да и вряд ли возможно его дать. Но подход её очень импонирует:

В этой книге я не буду использовать скопцов как довод в дискуссии об основах российской политики или культуры, доказывая, что русские предрасположены радикально себя менять или что поразительные достижения в науке и художественном творчестве были только тоненькой плёнкой, прикрывающей бездонную пропасть невежества и традиций. Моя задача скорее в том, чтобы сделать этих загадочных людей понятнее…

Не оценить, не осудить, а сделать хоть чуточку понятнее.