2

Ну, я не знаю. Сумбур, мешанина из войны, "Дальней Любви" Жофруа Рюделя - Мелисенты и Юлиана - Доротеи. Можно было написать три полноценные истории и пересечь их кое-где одними и теми же действующими лицами, а не пытаться уместить все сразу на 300 страницах.

Скучнейшая для меня часть - про Рюделя и Мелисенту. Больше 10 лет назад я посмотрела спектакль РАМТа "Принцесса Греза" по одноименной пьесе Ростана - как раз об этой любви. Потом прочитала саму пьесу. Мне все это было знакомо и потому слишком непонятно, для чего нужно пытаться что-то переписывать своими словами. Для меня Рюдель - навсегда умирающий на руках Нины Дворжецкой (Мелисенты) Евгений Дворжецкий, огромный эмоциональный всплеск, слезы на глазах. И это (то) впечатление совсем не вяжется с книжной медлительностью описаний походов, массой ненужных деталей и новыми, неполно выстроенными характерами героев.

Юлиан-Доротея - это вообще отдельная песня. Я думала, что книга будет о них, потому что именно с этой любви все начинается, но нет - несколько писем Юлиана, одна встреча - и герои больше не появятся почти до эпилога.

На самом деле, книга Хаецкой - о войне, о Варшаве и, почему-то мне кажется, больше о мужчинах, чем о женщине. Тут - на баррикадах - автор раскрывает возможности слова, играет сравнениями, рисует живые картины. Фантастического здесь мало и несколько этих фантастических элементов показались мне вписанными неорганично. Хотя, возможно, я просто не проникаю в глубинный философский смысл физического слияния мужчины и женщины - буквально в одно тело, и с трудом воспринимаю появление кровоточащего колеса во вполне реалистичной комнате...

Источник