5 Интервью для читателя и джазового оркестра

Представьте себе: уютный бар, приглушённый свет, звучит музыка — непременно джаз. На сцену выходит хозяин заведения, берёт микрофон, начинает говорить…

Нет, иначе: Мастер сидит в комнате, погружённый в раздумья. Он берёт кисточку, обмакивает её в тушь, и выводит безупречной красоты иероглиф. Откладывает кисть, оценивающе смотрит на свою работу. Переводит взгляд в окно. Из окна открывается прекрасный вид на гору Фудзи…

Или так: время движется к полуночи, вы резко просыпаетесь и понимаете, что экран выключенного (!) телевизора мерцает, и начинается немного странная передача: чёрно-белая гамма, тёмная студия, софитом выхвачено пятно в центре, где сидят два человека — ведущий, который берёт интервью, и его герой. Присмотревшись, вы понимаете: они похожи, как близнецы.

Представили? Тогда вы сможете понять всю гамму ощущений от этой книги, медитативной и одновременно затягивающей. Это и вправду интервью, которое Мураками-сан берёт сам у себя: книга разбита на главы, а каждая глава — на меньшие части-вопросы. Глав всего одиннадцать, и каждая посвящена одной теме: «Какие они, прозаики?», «Как я стал писателем?», «Кого назначить в действующие лица?», «Для кого всё пишется?», etc. Точное же количество вопросов я не возьмусь озвучить даже приблизительно: восемьдесят? сто? больше?

Кажется, что книга дышит. Что она вся — это развитие одной сложной темы, как в музыке. Так, наверное, и было задумано: ведь Харуки Мураками — один из самых музыкальных современных авторов.

Когда я пишу прозу, я чувствую, что не столько сочиняю текст, сколько играю музыку. И я поддерживаю в себе это чувство все эти годы. Наверное, я пишу не головой, не интеллектуально, а исходя из физических ощущений. Я держу ритм, нахожу красивые созвучия, верю в силу импровизации.

Более того: в молодости писатель с женой содержали небольшой джазовый бар и, если бы не случай, вместо легендарного и самобытного автора мы имели бы владельца культового заведения, своего рода токийского Café Guerbois, только не для художников, а для джазменов и их поклонников:

Я перевёз в бар старое пианино из дома, и по выходным у нас была живая музыка. В районе Мусасино жило много джазменов, и, несмотря на смешные гонорары, все они (наверное, все) с радостью соглашались играть. Некоторые теперь стали знаменитостями, а тогда все мы были молодыми и энергичными энтузиастами своего дела, которое, ко всеобщему сожалению, не приносило почти никаких денег.

Вообще, книгу, как и любое другое произведение Мураками, можно растащить на цитаты. Только из первой главы я их выписала штук пять, но потом сбавила обороты и, пропуская многие понравившиеся пассажи, остановилась на двух десятках. Если же говорить своими словами, то, как и написано на обложке, Мураками-сан — не «звезда», а «самый обычный человек». Живёт за городом. Встаёт рано утром и начинает свой день с пробежки. Избегает писательской тусовки и искренне недоумевал, когда после успеха в Европе и Америке японские СМИ начали писать, что его произведения написаны настолько ясным языком и хорошим стилем, что понятно даже иностранцам. Ведь на протяжении многих лет до этого его текстам приписывали прямо противоположные качества…

А ещё он никогда не пишет на заказ — ни для журналов, ни для издательств, ни для более эксцентричных «клиентов». А такие были. Пишет только то, что ему нравится, тогда, когда этого хочется. И при этом — пишет каждый день. Оттачивает свои романы по многу месяцев, иногда — по несколько лет. «Как же так?» — спросите вы. — «Наверное, Мураками-сан имеет какую-то другую работу, помимо писательской?» Ну, в общем, и да и нет: какое-то время он преподавал в Америке. Просто работу над романами чередует с написанием рассказов или эссе, много переводит с английского.

(…) Перевод по своей сути — это производственный процесс, во время которого голова работает иначе, чем во время написания собственного текста. Следовательно, писать роман перевод не мешает. Он, как разминка в спорте, весьма полезен в качестве дополнительной нагрузки и, как мне кажется, помогает достичь сбалансированной работы мозга.

Кстати, с переводчиками своих книг он старается завести дружеские отношения, отвечает на все их вопросы, потому что считает: как бы профессионален ни был переводчик, если они с автором не смогут настроиться на одну волну — книге от этого будет только вред.

А ещё Харуки Мураками искренне удивляется, когда ему задают вопросы вроде: «Почему вы не пишете своих книг от лица своих ровесников?» (Мураками родился в 1949 году и, следуя такой логике, его героям должно быть «от 70 и выше»). И так же искренне радуется, получая письма, в которых читатели говорят о том, что читают его книги всей семьёй:

Если одну и ту же книжку прочли по очереди несколько человек, живущих под одной крышей, то это значит, что роману подарили жизнь, использовав его лучшим из многих возможных способов. Конечно, если бы какие-то пять человек купили каждый по экземпляру, то немного бы вырос доход от продаж, и издательство, наверное, хлопало бы в ладоши, но для писателя всё-таки гораздо приятнее, когда пятеро человек бережно читают одну книгу на всех.

Засим позвольте попрощаться, иначе я не успокоюсь, пока не перенесу сюда все выписанные цитаты))

Напоследок скажу только, что в апреле этого года при токийском университете Васэда, который окончил писатель, откроется библиотека Харуки Мураками, а это что-нибудь да значит.