4

Неоднозначно мое отношение к посмертным работам профессора: как толкиенутая на голову, при любом упоминании Легендариума у меня расширяются зрачки, учащается дыхание, идет кровавая пена изо рта, организм требует новой дозы легенд о Средиземье и около него. С другой стороны, далеко не факт, что Толкиен хотел бы, чтобы его черновики увидели свет, эти наброски, полустертые штрихи уже созданного, объемного мира. Возможно они мало имеют отношения к тому, что в итоге хотел показать читателю сам профессор. Подобные рассуждения по прочтению книги заставляют почувствовать себя маленькой девочкой, которая зашла в чужой кабинет, открыла ящик без спроса и украдкой, с опаской, жадно читает то, что для нее не предназначено.