4.5 Не просто нимфомания

Хочу сменить образ жизни. У нас должна быть охренительная жизнь, понимаешь?

Благодаря второй книге Слимани (на самом деле, первой, поскольку "Адель" была дебютным романом, а вышедшая у нас раньше "Идеальная няня" написана на два года позже) я, кажется, уже точно поняла, о чем пишет этот автор.
О разочаровании в жизни и о том, как с ним справляются чуть более слабые (тонкокожие? чутче воспринимающие мир? доведенные до полного отчаяния?) люди.
Это книги о том, что наше существование, по сути, редко оправдывает ожидания. Что взрослая жизнь гораздо жестче, больнее, безжалостнее и в то же время печально предсказуемее, чем нам мнилось в юности. Что ад повседневности может выглядеть очень буднично, но порой мучит не меньше каких-нибудь сковородок с кипящим маслом. Что для драмы необязательна громкая трагедия. И что методы преодоления случившегося понимания или подспудно назревшего ощущения всего этого у каждого свои - кто-то уходит в глухое отрицание (включая броню неприлично популярной фразы "от скуки дурью маются, лучше бы делом занялись"), а другие ударяются в эскапизм - опасный или не очень, но всегда служащий лишь временным решением глобальной нерешаемой проблемы всех экзистенциальных кризисов вместе взятых.

История Адель - продуманный и умело начертанный легкими штрихами набросок одного такого эскапизма.
Внешне благополучная 35-летняя журналистка, с красотой, статусом, любящим мужем, приличным ребенком и не особо драматичным детством в анамнезе, тайком пускается в загулы со случайным сексом на стороне. Тяга к саморазрушению как способу переживания внутренней неосознанной мути заводит её всё дальше, так что она даже теряет единственную подругу (алиби важнее отношений) и ищет утешения в непривлекательном коллеге супруга, только чтобы прервать отупляющий ужин.

Самое интересное, что в романе нет никакого морализаторства, но нет и особого сочувствия со стороны автора, так что читатель остается с Адель и её действиями наедине и вынужден руководствоваться только собственными внутренними оценками.
Трехмерный мир в книге тоже отсутствует, спрятаться в деталях или других персонажах, как в кустах, не выйдет, придется разбираться с историей самостоятельно. Кто-то, конечно, пойдет простым путем и загорится праведным возмущением, другие, возможно, увидят что-то для себя понятное, а потому, если не оправдывающее, то хотя бы вызывающее сочувствие.
Описанное Кундерой "опьянение слабостью", вызывающее "тягу к падению" вместо страха упасть, не зря вынесено здесь в эпиграф.
Вот только не устарела ли такая позиция оправдываемого саморазрушения и жалости к себе в век, когда женщины научились хотеть и добиваться большего?..

Знаешь, Адель, ты совершенно такой же обычный человек, как мы. И когда ты с этим смиришься, тебе станет гораздо легче жить.

Приятного вам шелеста страниц!